... почему всегда, какой момент ни возьми, рука наша тянется не поддержать ближнего, а схватить тюбик с таблетками, флакон, бутылку?
... не так уж сладка жизнь у этих созданий с полуободранной шкурой, которые называются людьми.
... почему всегда, какой момент ни возьми, рука наша тянется не поддержать ближнего, а схватить тюбик с таблетками, флакон, бутылку?
... не так уж сладка жизнь у этих созданий с полуободранной шкурой, которые называются людьми.
Я никогда не откажусь от мысли, что только борьба крайностей в нас самих, борьба противоречий, пристрастий, неприятий и прочих ужасов может дать крошечное представление о том, что есть жизнь.
Как будто этот диалог, напряжённый, бессвязный, а иногда физически жестокий, который мы ведём, вернее, пытаемся вести, превращается в железный занавес между двумя людьми.
Все мы добиваемся только одного — нравиться. Я по сей день не знаю, что кроется за этой жаждой побед — избыток жизненных сил или смутная, неосознанная потребность преодолеть неуверенность в себе и самоутвердиться.
Короче, они не были похожи на остальных; в общем, они были опасны, а значит, притягательны.
Иногда присутствие другого человека, даже безмолвное, помогает справиться с отчаянием.
Люди просят совета только для поддержки решения, которое они уже приняли.
(Когда кто-то спрашивает совета он хочет, чтобы другие поддержали уже принятое решение.)
В любовных отношениях очень важно иметь в виду, что единственный непробиваемый «панцирь» ... — это равнодушие.