— Папа, мне уже восемнадцать!
— Я знаю, знаю. Просто... на реальность ты ещё успеешь насмотреться. Я хочу, чтобы ты как можно дольше не снимала розовые очки.
— Папа, мне уже восемнадцать!
— Я знаю, знаю. Просто... на реальность ты ещё успеешь насмотреться. Я хочу, чтобы ты как можно дольше не снимала розовые очки.
— Такое ощущение, что самого главного я не догоняю.
— Это нормально, просто ты стал взрослым.
— И что, всё? Больше ничего не будет?
— Нет. Но можно попробовать выпрыгнуть в окно.
То, что мы называем злом, является всего лишь неизбежностью в нашем бесконечном развитии.
Она так и осталась нетронутой, но там за дверью темнота.
Это моя детская комната с кучей машинок и роботов.
В ней всё ровно так, как я когда-то оставил это там.
Да пусть пропадет эта куча хлама пропадом.
Кому нужны эти постеры, игры, кассеты, учебники?
Хранить это не вижу, мама, повода.
Возьми да и просто выбрось, всё это зачем тебе?
Моя старая мама живет, как во сне, ну что с ней?
Давно повзрослел её сын, а ей всё верить не хочется.
Она всё ещё заходит в детскую и слышит в ней мой смех.
Меня ждет такси — её снова ждёт одиночество.
Люди не могут оставаться детьми вечно. Как бы нам не было одиноко и больно... мы должны становиться взрослыми.
Может быть, я не увижу, может быть, я не узнаю,
Всех, кого возненавижу, я люблю и обнимаю,
Всех, кто был со мною рядом, я оставлю на поруки,
Распущу свои отряды и умою честно руки.
Может быть, я стану старше; говорят, довольно скоро
Позабуду свои марши, этот лес и эти горы...
– Аслан, – проговорила Люси, – а ты стал больше.
– Это потому, что ты становишься старше, малютка, – ответил он.
– А не потому, что ты?
– Я – нет. Но с каждым годом, подрастая, ты будешь видеть меня всё больше.