смертная казнь

Но вот на днях попадается мне короткая хроникерская заметка о том, как где-то во Франции казнили убийцу. Прокурор, который присутствовал при последнем туалете преступника, видит, что тот надевает башмаки на босу ногу, и — болван!  — напоминает: «А чулки-то?» А тот посмотрел на него и говорит так раздумчиво: «Стоит ли?» Понимаете: эти две коротеньких реплики меня как камнем по черепу! Сразу раскрылся передо мною весь ужас и вся глупость насильственной смерти...

Я рад, зная, что Один готовится к пиру. Вскоре я буду пить мёд из витых рогов. Герой идущий в Вальха́ллу не скорбит о своей смерти... я войду в зал Одина без страха, и там... я буду ждать своих сыновей. И когда они придут... я буду наслаждаться историями об их победах. Отцы поприветствуют меня. Я иду на смерть без сожалений, и я приветствую валькирии, которые унесут меня домой.

Я особой толерантностью не отличаюсь. Иногда я даже готов поддержать смертную казнь.

Согласно сведениям журналиста-свидетеля, Мата Хари, знаменитая экзотическая танцовщица, которая занималась шпионажем во время Первой мировой войны, отказалась надеть повязку на глаза, когда в 1917 году французы вели её на расстрел.

— Мне обязательно это надевать?  — спросила Мата Хари своего адвоката, как только увидела повязку.

— Если мадам не хочет, это ничего ничего не изменит,  — ответил офицер, поспешно отворачиваясь.

Мату Хари не стали связывать и надевать повязку ей на глаза. Она смотрела своим мучителям прямо в лицо, когда священник, монахини и юрист отошли в сторону.

Я Франсуа, чему не рад...

Увы, ждёт смерть злодея.

И сколько весит этот зад,

Узнает скоро шея.