смертная казнь

Сейчас у нас жестокий век, я считаю. Жизнь человеческая ничего не стоит. Я не могу жить спокойно, меня все волнует, все возмущает. Что именно? Ну, например, что государство не может с педофилами совладать. Один бы раз взяли таких и расстреляли! В другой — кастрировали… Глядишь, и всё бы прекратилось. Ну как защитить детей? Говорят, дети наше будущее. Нет, дети, наше настоящее!

— Я должен отвести мистера Пумбу не на казнь, а на женитьбу.

— А есть разница?..

— Первый, глупый поросёночек хрю-хрю-хрю...

— Реви, я сказал, чтоб они нам не мешали, а не играть с ними.

— Датч. Они видишь, какие спокойные и даже не дышат.

Скажите всем и каждому, что еще до заката у нас будет свадьба! Или повешение. В любом случае — повеселимся!

Что тут, чёрт подери, смешного?! Даже ты не стал бы смеятся на собственных похоронах!

— Артур, вы должны остановить казнь.

— Я не могу, Гвен, ты знаешь.

— У Мерлина есть доказательства, что Гаюс невиновен.

— Отец вынес приговор, я ничего не могу поделать.

— Вы можете поступить правильно. Вы можете поверить верному другу. Или будете смотреть, как казнят невиновного? С моим отцом так и было, вы хотите, чтобы это произошло снова? И не смотрите на меня так, я не забыла, что я всего лишь служанка, но я думала, что вы настоящий принц!

Рассуждения на тему «самой гуманной казни» так глупы. Ведь казнь – это уже казнь, иными словами, убийство, а убийство не может быть гуманным. Некоторые люди поражаются пытками, проводимыми в Средние века, но забывают о существовании смертельной инъекции, расстрела и электрического стула. Пожизненное заключение – не менее жестоко. Я не оправдываю преступников, я вообще считаю, что невозможно проявлять гуманность по отношению к человеку, убившему – не важно – одного, двух, трёх, десять или шестьдесят людей. И я не понимаю протестов, связанных с методами смертной казни в США, так как сам преступник не задумывался о том, «как бы гуманнее ему умертвить его жертву». С убийцами нужно поступать по всей серьёзности закона, без всех склонностей человека к «сердечности» и «милосердию».

— Веревка теперь наша, кто же нас повесит?

— Никто тебя не повесит, Томми, ты сам повесишься.

Смертную казнь переоценивают. Быстрая смерть не наказание, я предпочитаю пожизненное, чтобы видеть как жизнь медленно покидает твои глаза.

Они используют наивных детей, чтобы втереться к нам в доверие и захватить наши земли. Но им не сдобровать. Их петля будет стянута вокруг их же шей. Они все будут висеть на виселицах.