месть

— Теперь осталось подождать.

— Я устала ждать.

— У всякой бомбы есть таймер, поэтому с Патитой и не вышло.

— Расскажи это его трупу.

— В этом и ошибка. Они не лишили тебя жизни, а разбили ее вдребезги. А тебе пришлось бороться с последствиями, ты двадцать лет расплачивалась за их поступок, а у Патиты ничего такого не было, его жизнь просто оборвалась. Кто-то позвал его со спины, он обернулся, пиф-паф, прощай Патита. Это не месть, а облегчение. Нужно сделать так, чтобы Лемос Ареналь мечтал о смерти, как когда-то мечтали мы.

Лучехвост оцепенел, потрясённый силой ненависти Землероя. В ней не было и следа хладнокровной рассудочности. Он не планировал своё отмщение, не вынашивал мысль о расплате, но в пылу битвы его ненависть вспыхнула, как сухой вереск от удара молнии. И Землерой, как истинный воин, искал отмщения в битве, а не дожидался случая напасть на врага исподтишка.

Запомни: никогда не грози тем, что не в силах сделать. И что не готова сделать. А хочешь отомстить, сначала ударь, а потом уж выскажи, за что стукнула. Болван тот боец, который с противоположного конца улицы орет, что сейчас в глаз даст.

Я сметаю тех, кто стоит у меня на пути... А тем, кто пытается отомстить, плачу их же монетой... Вот так. Я пойду на всё, чтобы заполучить желаемое.

Боже, иногда твоё мщение медлит; но тогда оно еще более ничтожным нисходит с неба.

Тот, кто задался целью отомстить, должен полностью контролировать все риски, эмоции и своих врагов. Самая большая угроза успеху — потеря контроля над союзником.

«Пора начинать новую жизнь, – решила Трейси. – Но какую жизнь? Я была когда-то невинной, наивной жертвой. И до чего докатилась? Воровка — вот кто я такая. — Она вспомнила Джо Романо и Энтони Орсатти, и Перри Поупа, и судью Лоуренса. — Нет, я стала мстительницей — вот кем я стала. И, наверное, авантюристкой». Она обвела вокруг пальца полицейских, двоих профессиональных мошенников, обманщика-ювелира и дважды утащила драгоценности.

— Ты не Саб-Зиро!

— Я — его семья и его клан. И я пришёл отстоять его честь!

— У твоего брата не было чести! А значит, ты умрёшь так же, как и он!

... попасть в вихрь сицилийской вендетты было самоубийством. Ибо сицилиец считает, что месть — единственная истинная форма правосудия, и что она всегда должна быть безжалостна.

Чем сильнее женщина любит, тем ужаснее она мстит.