история

Наша история — это не череда сменяющих друг друга идей. Это лишь «смена вех», то есть смена авторитетной лексики и фразеологии, взятой на вооружение — иногда не только в переносном, но и в прямом смысле этого слова — очередной властной, как бы это сказали в наши дни, элитой.

— Шрамы закаляют характер. Особенно с хорошей историей.

— Да, если сможешь ее рассказать.

Поскольку у нас пароход сказочный, а пассажиры заколдованы злым волшебником Карлой Марлой и работать не умеют. Зато очень хорошо поют. Когда они видят вновь подходящую баржу с подарками, выходят на палубу с гармошками, с балалайками, играют и поют песни. Чудные какие-то песни, странные.

Силы, которые движут историей, гораздо более высокие, чем те, о которых мы предполагаем мозгами. История не делается за четыре года, пока ты избран на срок.

— Тонем, — говорят, — дыры в бортах. Вода хлещет, затыкать нечем.

— Так дойдите до берега и спасайтесь. Вот же он, берег, рядом.

— Нет, что вы, мы на берег никак не можем. Потому что для исхода на берег у нас еще теория причализации не разработана.

— А без теории, просто так вы не можете?

— Не можем, потому что мы заколдованные.

— А кто же вас может расколдовать?

— Никто нас не может расколдовать. Потому что Карла Марла нас заколдовал, а сам помер. И Фриц Ангелочек помер. И Лукич остался вечно живой, то есть обратно ж помер.

Историки могут быть серьезными людьми, да и сама история порой оказывается настолько мрачной, что не располагает к веселью. Но ведь историю делают живые люди, и каких только казусов при этом не случается.

— Как думаешь, шрамы помогут?

— Главное не шрамы, а их история.

Вы пишете историю своей жизни, а, как известно, ни одна хорошая история не обходится без героя или героини, сумевших преодолеть немало бед и невзгод, выпавших на их долю. По сути, чем больше у них проблем, тем интереснее история. А поскольку не существует ни малейших ограничений в том, куда ваша история вас приведет, прямо сейчас подумайте (ничем себя не ограничивая), что бы вы хотели прочесть на следящей странице?

Фотографировать начинают только тогда, когда история подходит к концу.