— Наши дети прекрасно ладят.
— Мне кажется, дети вообще мудрее нас, и лишь взрослея, теряют свою мудрость.
— Наши дети прекрасно ладят.
— Мне кажется, дети вообще мудрее нас, и лишь взрослея, теряют свою мудрость.
— Флоки, ты предал богов!
— Нет, Хорик, я предал только вас, я всегда был на стороне богов... и Рагнара.
— Говорят, Рагнар потомок Одина.
— И все же, если его ранить, то из него потечёт кровь.
Мы все когда-нибудь умрём, но до того дня мы вольны выбирать. Я не тащил сюда Торстейна, не тащил тебя, Флоки, я никого не заставлял — это был ваш выбор. Моё сердце плачет о Торстейне, как и все наши, и я знаю, что скоро встречусь с ним, но это был его выбор.
Она выживет — ей есть для чего жить. Она хочет этого, но если она увидит, как ты ноешь и жалуешься, то предпочтет смерть. Спаси её, докажи что она нужна здесь.
— Мерсийцы восстанут против нас.
— За нами железный кулак Уэссекса и норманнов.
— Значит, мы пленники Эгберта и Рагнара.
— Возможно, но лучше быть в плену, чем в могиле — из плена можно сбежать.
Лагерта не похожа на других, она не такая как саксонские женщины. Воин, земледелец, мать — она вся как сказка.
— Ты боишься Рагнара Лодброка?
— Любой разумный человек будет бояться крестьянина, который сам себя сделал королем.