— Это что? Это какашка, утыканная ножами?
— Вообще-то я нарисовала дикобраза, сэр.
– Что ж, я всё же увидел мир.
– Он прекрасен. Меньше, чем кажется.
– Да.
– Я лишь хотел сделать его лучше.
– Я знаю.
– Почувствовать связь. Но ты и так её чувствуешь... раз пожертвовал ради них... со всеми их недостатками.
– Они лишь люди.
— Им нужно время.
— Так вот, время теперь против них.
— Да, но ты дала им кое-что получше — общего врага.
— Я провел много лет, простите… Я прожил жизнь в окружении героев. С вами никто не сравнится. С самых первых дней вы становились частью команды и героями, потому что вы… потому что вы обречены терять друг друга. Сближаться с хорошими людьми… и расставаться навсегда. Мы все страдали от утрат. Не забывайте об этом.
— Я никогда не забуду тех, кого мы потеряли.
— Вы не должны забывать. Но должны двигаться дальше.
— Нет. При всем уважении, сэр, Вы не правы. Мы не движемся дальше. Мы храним это место в сердце… запечатываем его, закрываем дверь… время от времени заглядываем. Но не движемся дальше… даже если попрощались.
– Есть вести от Линкольна? Как его оперативка с Мэй?
– Это лишь тренировка. Но даже я на первом задании не была... столь беспомощной.
Говорят, мы можем слышать друг друга на расстоянии, Фитц. И мне нужно, чтобы ты меня услышал. Я жива. И мне безумно одиноко и страшно. Так что скорее спаси меня, ладно? Ты не сдашься, я верю. И я не сдамся.
– Может, принесёшь ей чистые простыни? Ей бы выспаться.
– Да. Ты заслужила хороший сон.
– Да, я бы сам это сделал, но в прошлый раз там было много женских штучек, и... она неряха.
А знаешь, на что ещё способен Дьявол? Наполнить человека... такой злобой и такими тёмными мыслями, что они поглощают его. Но каждый сам делает выбор: позволить тьме гноиться и расти, либо дать свету внутри пробиться и подавить тьму.
– Мы угробили самолёт.
– Я получила новый опыт.
– И по башке получили.
– Ты получил новый опыт, но это было в новинку для всех нас.