— ... Когда ты перестал говорить?
— Где-то три неловких предложения назад.
— Мы же не идиоты. Мы убрали все плохие вещества. Ну, большую их часть, по крайней мере.
— А, ну да, ладно. Хорошо. Выходит, вы лишь... вы лишь по большей части идиоты.
– Должно быть, сложно вести двойную жизнь. Потом сближаться с людьми, чтобы предать их. Не знаю, как Гарретт смог.
– Гарретт?
– Сколько времени он был твоим Н. О.? Учил всему, был наставником, только чтобы лгать тебе в лицо. Вот так предать тебя.
– Это было трудно принять. К счастью, всё кончено.
– Ведь ты разобрался с ним.
– Давай сейчас не будем об этом.
– Будь у тебя возможность, перед тем как ты смело пустил ему пулю в затылок, если бы он сидел прямо здесь, чтобы ты ему сказал?
– Скай...
– Ты бы сказал, что он отвратителен? Ты бы сказал ему, что он отвратительный, подлый предатель? Чтобы он гнил в аду.
– Что ты делаешь?
– Я хочу хоть раз услышать от тебя правду.
– Они выводят людей, нам пора.
– Нет, мне и здесь хорошо.
– Скай, нас раскрыли, идём.
– Нет. Я их позвала. Hail Hydra.
— Ещё недавно люди ложились спать, свято веря, что самое безумное в их жизни — это миллиардер и его летающий железный костюм. А потом Нью-Йорк вместе с ним спасли от инопланетян гигантский зелёный монстр, костюмированный герой из 40-х и бог.
— Сомневаюсь, что технически Тор — бог.
— Ты бы видел его руки.
— Вчера я не хотел даже говорить с ней. Сегодня она — это всё, о чём я могу думать.
— Любовь — странная штука.
— Мы думаем, что дар Рейны — это видение будущего.
— Надо же! А я-то думала, что её дар — быстро бегать и собирать колечки.