Анжелика

Хамское отношение и грубые ласки подвыпивших клиентов оставили в ее душе тяжелые воспоминания и охладили ее пылающее сердце.

Я умею так же хорошо молчать, когда со мной справедливы, как и отвечать, когда меня оскорбляют.

— Ты сказала, что я тобой играл?

— Конечно, так оно и было.

— Да, но как ты могла такое сказать?

Это чувство, — прошептала она, — приобщает простого смертного к величию вселенной, дарит ему радости затаенных грез, наполняет жизненной силой, делает вас поистине всемогущим...

Самый опасный шпион — тот, которого не подозреваешь.

— Стой! Я жду ребёнка! Твоего!

— Не припомню что-то, чтоб мы хоть раз...

— Ты был пьян!!

— До такого я не напиваюсь!

Может, моя затея и малость отдавала наивностью и даже идиотизмом, но я решила хотя бы попытаться.

И что у мужчин за страсть спорить о всяких пустяках!

— Вы ошибаетесь. Во мне нет доброты. Просто я не могу видеть, как породистые животные мучаются в родах. Только и всего. Я был обязан вам помочь. Но мое мнение о человеческом роде в целом, и о женщинах в частности, нисколько не переменилось. Впрочем, я часто спрашиваю себя: как существа, столь близкие к животным, еще позволяют себе выказывать какую-то гордость. В то утро вы не были гордячкой. И как обычная непокорная сука, которая щенится на псарне, находили успокоение в ласковой руке хозяина.

— Допустим. Но у вас убогая философия. Так уж сложилось, что вы лучше понимаете животных, чем людей, и потому судите о людях по своим меркам. Для вас женщина — это непонятная помесь собаки, волчицы и коровы.

— Добавьте к этому хитрость змеи.