Александр Розенбаум

Отвези туда меня где боль,

Плавно превращается в любовь.

Отвези, пожалуйста, к стенам Петропавловским,

Если не слабо.

Заходите к нам на огонёк, -

Пела скрипка ласково и так нежно.

В этот вечер я так одинок,

Я так промок, налей, сынок.

Дома ждёт холодная постель,

Пьяная соседка, а в глазах — похоть.

Здравствуй, старый друг, метрдотель,

Мадемуазель, привет, Рашель!

Сегодня болен я душой, так выпьем же, друзья, со мной!

Свет, я вижу свет!

Как-будто снял хирург повязку с глаз,

Невидивших его так долго...

Гоп-стоп, Сэмен, засунь ей под ребро,

Гоп-стоп, смотри, не обломай «перо»

Об это каменное сердце

Суки подколодной.

Ну-ка, позовите Герца,

Он прочтет ей модный,

Очень популярный

В нашей синагоге отходняк.

Гоп-стоп, у нас пощады не проси,

Гоп-стоп, и на луну не голоси,

А лучше вспомни ту «малину»,

Васькину картину,

Где он нас с тобой «прикинул»,

Точно на витрину.

В общем, не тяни резину,

Я прощаю все. Кончай ее, Сэмен!

Жить со мной — не поле перейти,

Рядом со мной невозможен один мотив,

Но со мной никогда не бывает скучно.

То тепло, то ужасно холодно,

Богу молюсь, то беседую с Воландом.

И не знаю с кем я — так даже лучше.

Собираю я свои вещички, шляпу чищу.

Приглашал меня к себе Всевышний, да не вышло.

Ангел пухлым пальчиком грозит:

«Сбегай лучше, мальчик, в магазин!»

Ухожу, надев пиджак двубортный,

К черту, к черту, к черту, к черту!

И я хотел бы подарить тебе счастье,

То, которое никто не оспорит.

Только сердце часто рвётся на части,

Так как, видимо, я создан для горя.

Но коль выпало мне питерцем быть,

Никогда Москва не станет родной,

Но я знать хочу её и любить,

Так покажите, москвичи, город свой.

Я вышел на тропу войны,

Мой враг украл у многих разум,

Как из оправ крадут алмазы,

Лишив бесценное цены.

Я вышел на тропу войны,

Врага известно имя — зависть,

Калечит души, мысли травит,

Переиначивает сны.