Говард Филлипс Лавкрафт

Это полностью материальная телесная культура, и её символ — отделанная плиткой ванная комната и паровой радиатор, а не дорический портик и храм философии. Её жители не живут и не знают, как жить.

Конец никому не ведом. Поднявшееся способно опуститься, а опустившееся подняться.

Знания и обретённый опыт не смогли раскрыть её, [красоту] и тогда он обратился к фантазии и иллюзии и нашёл красоту совсем рядом — в туманных воспоминаниях о детстве и детских мечтах.

... Впечатлительность — удел ничтожеств...

Будь проклят этот дом с его жильцом — Животным с человеческим лицом!

Только недоразвитым умам свойственна поспешность, с какой они объясняют любую необычную и сложную для понимания вещь волей якобы сверхъестественных сил.

Восставший может погрузиться в бездну, а погрузившийся в бездну может вновь восстать.

Читая жизнеописание Тезея, я поразился рассказу об огромном камне, под которым юный герой должен был найти знамения своей судьбы, как только станет достаточно взрослым, чтобы поднять такую тяжесть. Эта легенда умерила моё страстное желание проникнуть в усыпальницу, внушив мне, что время ещё не пришло. Позже, сказал я себе, став сильнее и хитроумнее, я без труда открою тяжёлую, запертую на цепь дверь, а пока надо покориться велению Судьбы.

Невозможно доказать то, во что всë равно не поверят.

Что-то в моем облике и речи отпугивало людей и пробуждало в них чувство антипатии, словно я являлся существом бесконечно далеким от всего, что они считали здоровым и естественным.