Говард Филлипс Лавкрафт

Проявлением наибольшего милосердия в нашем мире является, на мой взгляд, неспособность человеческого разума связать воедино все, что этот мир в себя включает. Мы живем на тихом островке невежества посреди темного моря бесконечности, и нам вовсе не следует плавать на далекие расстояния. Науки, каждая из которых тянет в своем направлении, до сих пор причиняли нам мало вреда; однако настанет день и объединение разрозненных доселе обрывков знания откроет перед нами такие ужасающие виды реальной действительности, что мы либо потеряем рассудок от увиденного, либо постараемся скрыться от этого губительного просветления в покое и безопасности нового средневековья.

Мне исполнилось 30. Впереди, неприветливо и зловеще, пролегала дорога нового десятилетия.

Стоял июль — время, когда алхимия лета преображает лес в сливающуюся воедино яркую массу зелени, когда кружится голова от запахов пульсирующего моря влажной листвы и неопределимых ароматов земли и плодов, когда перестаёшь видеть мир в истинном свете, время и пространство становятся пустыми словами, а эхо давно минувших времён настойчиво звучит в очарованном сознании.

Не мёртво то, что в вечности пребудет,

Со смертью времени и смерть умрёт.

Красота неразрывно связана с гармонией и потому в суетливом многообразии космоса возможно только одно приемлемое для всех понятие красоты: это нечто гармонирующее с нашими снами, мечтами и воспоминаниями и позволяющее нам сотворить свой собственный маленький мир, отгороженный от вселенского хаоса.

Как мало знает земной человек о жизни и её пределах! Но больше ему, ради его же спокойствия, и не следует знать.

Будучи детьми, мы слушаем сказки и мечтаем, но мысли наши несовершенны. Когда же, став взрослыми, мы пытаемся вернуть детские грезы, мы уже отравлены ядом повседневности, который делает нас скучными и прозаичными.

Мне думается, что высшее милосердие, явленное нашему миру, заключается в неспособности человеческого ума согласовывать между собой свои собственные составляющие. Мы живем на мирном островке счастливого неведения посреди черных вод бесконечности и самой судьбой нам заказано покидать его и пускаться в дальние плавания.

Уилкокс называл себя сверхчувствительным, но горожане считали его попросту ненормальным.