Смерть — не самое страшное на свете, Люси. Забвение куда страшнее.
Джонатан Страуд
Cлайд с цитатойГород был прекрасен, ночь искусно скрыла все его недостатки и всех его обитателей, и живых, и мертвых.
... на чем, собственно говоря, действительно основывалась такая наша близость? Происходило ли это потому, что нас так тянуло друг на друга на самом деле — или это был какой-то побочный эффект совместно пережитого события?
— Когда становишься призраком, — мягко заметил череп, — то начинаешь понимать, насколько люди преувеличивают значение фактов. Но факты моментально теряют свою ценность, а ты теряешь к ним интерес, как только расстаешься со своим бренным земным телом. Для нас, духов, имеют значение только эмоции и желания. Впрочем, это ты и сама, наверное, успела понять. «Ах, я потерял все свое золото!», «Я жажду мести!», «Приведите ко мне Мариссу Фиттис!». Ну, и тому подобная шелуха... А знаешь, о чём я мечтаю? — неожиданно усмехнулся он.
— О чем, о чем. О гадости какой-нибудь, наверное.
— Жить я мечтаю, Люси. Жить. Именно поэтому я разговариваю с тобой. Именно поэтому я повернулся спиной ко всему, что ожидает нас на Другой Стороне.
В конце концов, все мы приходим в этот мир лишь на короткое время. Пока мы живы, наш удел сражаться и пытаться принести хоть какую-то пользу другим.
— Нет, я, конечно, знал, что рано или поздно какой-нибудь придурок в остроконечной шляпе вызовет меня снова, но я не думал, что это будет тот же самый придурок, что и в прошлый раз!
— У меня нет остроконечной шляпы!
— И тем не менее ты придурок!
Поблизости заухала сова — возможно, предвещала чью-то скорую кончину, а возможно, просто хохотала над фасоном шляпы моего хозяина.
Именно безграничная способность Натаниэля констатировать очевидные вещи делала его столь восхитительно человечным.
Конечно, обсуждать хозяев — это все равно что сравнивать прыщи на носу: некоторые из них хуже других, но в целом даже самые лучшие не украшают жизнь.
Не прибавляли бодрости и мрачные рассуждения, долетавшие из висящего за моими плечами рюкзака, в котором я несла банку с черепом.
— О, какое жуткое местечко! Замечательно!... Внимательнее под ноги смотри, Люси, иначе тебя занесет и полетим мы с тобой черт знает куда... Мне-то что, я уже мертвый, а вот ты... Тебе интересно было бы узнать, что чувствуешь, падая во тьме навстречу своей смерти?
Ну и так далее, и тому подобное.
Кончилось тем, что я пригрозила черепу, что вытащу из рюкзака его банку и вышвырну во тьму. Замолчал. А там и стена справа снова появилась. Вскоре после этого ступени резко свернули влево и стали менее крутыми.
В рюкзаке у меня за спиной появилось угасшее было свечение.
— Я устал, — заявил призрак. — Это Локвуд виноват. Тащится как улитка.
— Он делает все правильно. Выверяет каждый шаг.
— Столетняя бабушка по сравнению с ним молодая лань. Гепард! Акула! Мох растет быстрее, чем движется твой разлюбезный Локвуд.