Мне лично приятнее понимать людей, чем судить их.
Чтобы понять себя, нужно первым делом разогнать всех, кто уже понял себя и лезет понимать других.
Мне лично приятнее понимать людей, чем судить их.
Чтобы понять себя, нужно первым делом разогнать всех, кто уже понял себя и лезет понимать других.
У того нет интереса объяснять людям ничего, но когда они не понимают, о чем он говорит, — злится. Проявлять терпение к другим людям у него нет времени.
Дело не в факте замужества. Главное – встретить человека, которого полюбишь и который полюбит тебя. Чтобы он стал для тебя близким, чтобы он понимал тебя и принимал такой, какая ты есть.
... на тех, у кого нет своих переживаний, чужие страсти действуют так же возбуждающе, как театр или музыка.
Мы ведь – как дети. Ничего не понимаем, да и понять не можем, но при этом все хотим знать. Все требуем объяснить: «А как?» «А почему?» «А зачем?»…
— О Эндер, — думала Валентина, — как я хотела, чтобы ты прожил жизнь в радости. Но никому это не доступно. Мы учимся говорить, и язык приходит к нам, неся ложь и угрозы, жестокость и разочарование. Мы учимся ходить, и каждый шаг уводит нас прочь от покоя родного дома. Чтобы сохранить радость детства, нужно умереть ребенком или никогда не становиться взрослым, не расти. Значит, можно погоревать об утраченном ребенке, но не жалеть о хорошем человеке, укрепленном болью и терзающемся виной, который, несмотря ни на что, был добр ко мне и ко многим другим людям, которого я любила и которого почти понимала. Почти, почти понимала.