«Я хочу столь немногого и совсем простого, — думала Валентина. — Еда. Одежда. Уютное место для сна. И никаких идиотов!»
Но следует признать, мир без идиотов был бы довольно-таки безлюдным местом. И если быть честной, нашлось бы в таком мире место для неё?
— Я вижу, как можно внедрять идеи в сознание общества. Я знаю, как это делать. Сама вспомни, Вэл. Вот тебе приходит в голову хорошая идея, ты ее произносишь вслух, а через две недели или через месяц слышишь, как один незнакомый тебе взрослый повторяет ее кому-нибудь еще, тоже совершенно постороннему человеку. Или ты видишь ее на видео, вдруг натыкаешься на нее в Сети…
— Ну, я тоже где-то подхватила эти слова, до того, как их «придумать»…
— Ты сильно ошибаешься, сестренка. В этом мире только две, может, три тысячи человек могут сравниться с нами своими умственными способностями. Большинство из них как-то перебиваются с хлеба на воду. Преподают, бедолаги, или что-нибудь исследуют. И лишь немногие обладают реальной властью.
— Мы делаем все требующееся, чтобы заслужить место в обществе, но живем ради тех часов, которые проводим дома. Ради нас двоих и наших детей. В учебниках истории обо мне никогда не напишут.
— Ты был бы удивлен этим, – буркнула Валентина.
— Неинтересная жизнь. Не о чем читать, – возразил Ольхадо. – Но ее интересно жить.
— Мы делаем все требующееся, чтобы заслужить место в обществе, но живем ради тех часов, которые проводим дома. Ради нас двоих и наших детей. В учебниках истории обо мне никогда не напишут.
— Ты был бы удивлен этим, – буркнула Валентина.
— Неинтересная жизнь. Не о чем читать, – возразил Ольхадо. – Но ее интересно жить.
Наверняка эта нормальность была несколько натянутой. Только Валентина по собственному опыту знала, что нормальность всегда в чем-то притворна, и люди беспрерывно играют роли, которые, по их мнению, они обязаны играть.
Валентина закончила за нее предложение, когда она замолчала:
— Потому что ты не могла вынести мысли, что он покинет тебя первым. Ты сама это понимаешь, ведь так? Ты уже тогда чувствовала, что он умирает. Ты знала, что ему пора уходить, завершить свою жизнь, и ты не могла вынести, что придется позволить ему покинуть тебя, потому-то и покинула его первой.
— Возможно, — сказала Новинья устало. — В любом случае все это только вымысел. Сначала мы делаем то, что делаем, а потом, задним числом, выдумываем объяснения своим поступкам, только они никогда не бывают истинными — истинные всегда ускользают.
Добро пожаловать в человеческую расу. Никто не управляет своей жизнью. Единственный выбор — отдать свою судьбу в руки хороших, любящих тебя людей.
— Все сводится к одному: вместе с настоящим пониманием, позволяющим победить врага, приходит любовь к нему. Видимо, невозможно узнать кого-то, вникнуть в его желания и веру, не полюбив, как он любит себя. И в этот самый миг любви...
— Ты побеждаешь.
– Ты же не хотел драться.
– Но ответил вдвое. Как научил меня Питер. Я ведь много дрался, Вэл. Я побеждал, потому что всегда понимал противника. А когда понимаешь...
– Начинаешь любить.
– Невозможно по-настоящему узнать кого-то и не полюбить так, как он любит себя, но в этот момент...
– Ты бьёшься с ним.
– Уничтожаю. Чтобы никогда больше не посмел сунуться.
Первое, чему мы научились, — убивать. И хорошо, что научились, а то бы нас не было, а землей владели бы тигры.
Cлайд с цитатой