Первое, чему мы научились, — убивать. И хорошо, что научились, а то бы нас не было, а землей владели бы тигры.
Власть в конечном счете оказывается в руках у тех, кто стремится к ней.
Первое, чему мы научились, — убивать. И хорошо, что научились, а то бы нас не было, а землей владели бы тигры.
— Все сводится к одному: вместе с настоящим пониманием, позволяющим победить врага, приходит любовь к нему. Видимо, невозможно узнать кого-то, вникнуть в его желания и веру, не полюбив, как он любит себя. И в этот самый миг любви...
— Ты побеждаешь.
Добро пожаловать в человеческую расу. Никто не управляет своей жизнью. Единственный выбор — отдать свою судьбу в руки хороших, любящих тебя людей.
Дерись и проиграй — вот тогда ты будешь не виноват. Но если ты откажешься даже попытаться, значит это всё ты.
Я украл у них будущее. Не дав умереть их прошлому, я смогу вернуть хотя бы часть своего долга.
... Только власть причинять боль имеет значение. Только власть убийцы. Ибо тот, кто не может убивать, становится добычей тех, кто может. И никто никогда тебя не спасёт.
— Я вижу, как можно внедрять идеи в сознание общества. Я знаю, как это делать. Сама вспомни, Вэл. Вот тебе приходит в голову хорошая идея, ты ее произносишь вслух, а через две недели или через месяц слышишь, как один незнакомый тебе взрослый повторяет ее кому-нибудь еще, тоже совершенно постороннему человеку. Или ты видишь ее на видео, вдруг натыкаешься на нее в Сети…
— Ну, я тоже где-то подхватила эти слова, до того, как их «придумать»…
— Ты сильно ошибаешься, сестренка. В этом мире только две, может, три тысячи человек могут сравниться с нами своими умственными способностями. Большинство из них как-то перебиваются с хлеба на воду. Преподают, бедолаги, или что-нибудь исследуют. И лишь немногие обладают реальной властью.
— Выходит, мы лишь орудия?
— Человек и есть орудие, которым пользуются другие люди, чтобы помочь всем нам выжить.