— Рад встрече. Я Фил Голдманн.
— Вообще-то мы уже встречались сегодня утром, вы еще тогда были полностью голым.
— Рад встрече. Я Фил Голдманн.
— Вообще-то мы уже встречались сегодня утром, вы еще тогда были полностью голым.
— Да врежь же ты ему!
— Что!?
— Я же пианист, черт побери, я же мог сломать себе пальцы!
— А что вы об этом думаете? Отдельный кораблик, плывущий по Темзе, сладкая поздняя клубника, шампанское «Дом Периньон», все!
— Клубника!? И вы не пришли?
Жанна, дорогая, я столько бед тебе принес, не хватало еще вшей. Похоже тип, который одолжил мне этот наряд, куска мыла годами в руках не держал. Минуты нежности, чесотки часы.
— Ты потеряла человека, который любит вас за то, какой вы есть, а не за то, какой вы притворяетесь.
— А ты, кто ты такая, чтобы говорить мне, какой выбор сделать, а какой нет?
— Я никто.
— По всей видимости — эксперт в любви.
— Нет. У меня никого нет. Я не эксперт в любви, я эксперт по отсутствию любви, Делисия. Я знаю, что такое жизнь без любви, и это та судьба, от которой я так ревностно желаю вас уберечь.
Моя обожаемая дщерь, как, по-твоему, ты встретишь Того Самого, если вообще ни с кем не встречаешься?
Не все приходит к нам тогда, когда мы этого хотим. В жизни есть моменты, когда нужно сделать выбор или ты проигрываешь по всем статьям.
— Ты знаешь мое имя, Гвиневра?
— У меня сложилось впечатление, что вас зовут Делисия ЛаФосс.
— Сара Грабб. Из семьи Грабб, из Питтсбурга. Мой отец сталевар. Никто этого не знает, кроме Майкла и он не осуждает меня. Это все, что у меня есть, Гвиневра. Ну, может, еще две дюжины пар туфель. Со всеми этими роскошными квартирами, показами мод, я никогда не была так близка к обладанию абсолютно ничем. Каждый день я просыпаюсь и думаю, стоит мне сделать один неверный шаг и я могу оказаться на одной из этих улиц, без одежды, без еды, без работы. Без друзей. Стану снова обычной Сарой Грабб. Ты знаешь, на что это похоже?
— Да, я знаю.
— Знаешь?
— По крайней мере, в этом мы похожи.