Я молчу, но это знак,
Что послушна я приказу.
(В сторону.)
Только все наоборот:
Лжет душа моя, смиряясь,
И язык мой, притворяясь,
Ложь за правду выдает.
Я молчу, но это знак,
Что послушна я приказу.
(В сторону.)
Только все наоборот:
Лжет душа моя, смиряясь,
И язык мой, притворяясь,
Ложь за правду выдает.
Большинство людей ведёт безнадёжное существование. То, что зовётся смирением, на самом деле есть убеждённое отчаяние.
Ты позволил себе согнуться под грузом этих бед. В конце концов ты сделал то, что и другие: ты опустил оружие, полагая, что смирение – единственное средство для понимания смысла жизни. Но на самом деле ты просто перестал бороться.
То, что заставляет меня чувствовать истинное отчаяние — сам этот мир... Весь этот мир обманщиков!
«Семья»... — говорил я себе; — но семья — жена, дети; они тоже люди. Они находятся в тех же самых условиях, в каких и я: они или должны жить во лжи, или видеть ужасную истину. Зачем же им жить? Зачем мне любить их, беречь, растить и блюсти их? Для того же отчаяния, которое во мне, или для тупоумия! Любя их, я не могу скрывать от них истины, — всякий шаг в познании ведёт их к этой истине. А истина — смерть.
Даже самых умных в мире людей можно обмануть – особенно если они не знают правил игры.
Молодые женщины, впервые отдающиеся мужчине, обожают быть обманутыми обещаниями любви.