Чарльз де Линт

... не всё можно объяснить напрямую. К некоторым вещам надо приближаться крадучись. Издалека.

Разве сама суть акта творения не в том, чтобы отпустить частичку себя на свободу?

Всякий бывает опасен, если доведешь.

Гарриет на удивление легко пережила это трудное время, даже не потому, что ей удалось организовать и упорядочить свое существование, а потому, что некому было жалеть ее и приговаривать покровительственно: «Бедная моя девочка, я же тебе говорила»,

Слова подобны коридору;

Поставь побольше слов в ряд,

И кто знает,

Куда они тебя приведут.

Я рассматривала людей, проходивших внизу. У каждого из них своя история, и она — часть еще чьей-нибудь истории. Насколько я поняла, люди не были отдельными, не походили на острова. Как можно быть островом, если история твоей жизни настолько тесно примыкает к другим жизням?

Нет такого понятия, как фантастика. Всё, о чём мы подумали, рано или поздно осуществляется.

Чувство собственной исключительности не мешает художнику, более того, оно ему необходимо. И не потому, что он ставит себя выше остальных людей, а потому, что его работы всегда будут подвергаться сомнениям. С его стороны. Со стороны зрителей. Со стороны Искусства.

– Вы любите джаз? – спросил он, испытывая приятное удивление.

– Я люблю всякую музыку – всякую, в которой есть душа.

Никто не может оценивать искусство. Не существует никаких надежных критериев. Когда ты обращаешься к своему сердцу и не кривишь душой, ты в результате получаешь истинный шедевр. Пусть он необязательно кажется шедевром всем остальным, но в него вложено самое лучшее.