Кофе с легким привкусом миндаля.
Тихо Чет Бейкер снова играет джаз.
И вместо кроткого вздоха «твоя»
Ровное «это теперь не про нас».
У наших привычных бесед до утра
Новый поистине сжатый формат.
И вместо «может еще раз с нуля»..?
Твердое «больше ни шагу назад».
— Это значит, вы играете очень быструю музыку... джаз?
— Да. Самый горячий!
— Некоторые любят погорячее. Но я предпочитаю классическую музыку.
— Джаз для России это чужая музыка?
— Я с этим не согласен. Приведу пример. Когда мы встретились с оркестром Кларка Терри, это знаменитый трубач, который, кстати, играл у Дюка Эллингтона, мы с ними выступали вместе на фестивале. И потом когда мы вышли после фестиваля, выяснилось, что они в одной гостинице и я предложил им наш автобус до гостиницы. И когда мы ехали, по пути кто-то сказал: «Вы знаете, у нас там напитки остались, позовём их поговорить». Мы позвали, поговорили и вдруг тромбонист один, двухметрового роста говорит: «Можно мне сказать слово? Вы знаете, как у нас к цветным относятся, но мы впервые почувствовали: только русские к нам относятся именно душой всей». Потом у него слёзы потекли. И потом говорит: «Я только сейчас понял: настоящий джаз понимают только цветные и русские».
— Не понимаю джаз.
— Ты не понимаешь джаз?
— Нет.
— Ну неважно, понимаешь ты или нет, важно что чувствуешь, когда слышишь его. Вот, что важно.
— Пытаюсь понять слова песни или мелодию, или хоть что-нибудь.
— Не надо понимать, эта музыка не пытается тебя куда-то унести, а наоборот, пытается отыскать себя, суть себя самой.
Кофе с легким привкусом миндаля.
Тихо Чет Бейкер снова играет джаз.
И вместо кроткого вздоха «твоя»
Ровное «это теперь не про нас».
Моя тень упала на темно-красную кирпичную стену. Она смотрела мне прямо в самую душу, копируя каждое мое движение. Словно устраивая мне главное итоговое испытание. Увлеченная музыкой, я начала танцевать, глядя в лицо своим демонам. Оковы спали. Страха нет. Моя тень танцует джаз.
— Это ваше первое знакомство с джазом, графиня Грэнтем?
— О, так вот что это такое. Вы считаете, кто-нибудь из них знает, что играют другие?
— Что это, угрюмая ракета?
— Группа «Human League».
— Это электронный нонсенс.
— Они электронные пионеры, они изобрели музыку.
— Изобрели музыку? А что было до них?
— До них была просто настройка инструментов.
— Ты в курсе о музыке, известной как джаз? В курсе о джазе, джазовом движении?
— Почему ты продолжаешь все время болтать о своём джазе?
— Потому что это важнейшая форма искусства.
— Никто не слушает джаз. Учителя естественных наук и психические больные — все, кому нужен твой джаз.
— Возьми свои слова назад, ты, электрогомик.
— Или что?
— Просто возьми их назад и все.
— Не возьму. Я оставлю их прямо тут, чтобы все видели.
— Заглотни их обратно.
— Нет. Я ненавижу джаз.
— Ты ненавидишь джаз? Да ты боишься джаза. Да-а-а.
— Заткни свой рот.
— Ты боишься джаза, боишься отсутствия правил.
— Нет.
— Отсутствия границ. О-ох. Он как забор, нет, он мягкий. Что происходит? Формы, хаос. Для тебя все должно быть просто, так ведь?
— Перестань. Заткни свой рот.
— Мелодия становится абстрактной, ты обделываешь свои штаны.
— Заткни свой рот.
Cлайд с цитатой