Разве сама суть акта творения не в том, чтобы отпустить частичку себя на свободу?
Кристи Риддел
Она стала для меня всем; само ее непостоянство служит той нитью, которая связывает меня с реальной жизнью, с тем, что есть здесь и сейчас.
Мне не нравится идея обыкновенного мира — мира без удивления, без тайны. Но я точно знаю, что не стал бы счастливее в мире, который весь — сплошная тайна и бесконечное удивление.
Историй в мире столько, что хватит на всех желающих их рассказывать; только скупец сочтет, что тут есть из-за чего соперничать.
Никакое имя не в состоянии передать все, что заключено в ней. Но ведь не зря именам приписывают магическую силу, не так ли? Стоит назвать имя, и незамысловатая эта ворожба вызовет к жизни целостный образ другого, со всеми одному ему присущими сложностями и противоречиями. Но этот образ, вызванный из небытия алхимией имени, приходит не один, он ведет за собой целую вереницу воспоминаний: о ваших свиданиях, о музыке, которую вы слушали в ту ночь или в то утро, обо всех разговорах, шутках и о том, что не обсуждают ни с кем, — обо всем плохом и хорошем, что вы пережили вместе.
Я всегда рад придержать своё недоверие в узде до тех пор, пока не найдутся неопровержимые доказательства лживости того, во что я склонен верить.
Я такой же нормальный человек, как и все, то есть так же, как все, пребываю в растерянности перед современным миром.