Когда ленивые домохозяйки возьмутся за Искусство, Мир, без сомнения, рухнет.
Критиковали всех, даже Микеланджело и авторов наскальных рисунков: «Твоя пещера ничего, но то, что ты накалякал на стене — дрянь».
Когда ленивые домохозяйки возьмутся за Искусство, Мир, без сомнения, рухнет.
Критиковали всех, даже Микеланджело и авторов наскальных рисунков: «Твоя пещера ничего, но то, что ты накалякал на стене — дрянь».
Что делать с творческим затором? – Перестать корчить из себя творца! Потому что писать, рисовать, сочинять музыку нужно, когда не можешь иначе. Бетховен ни у кого бы не стал спрашивать: «Извините, а стоит ли мне играть свои сонаты?» Нет! Он просто не мог этого не делать! И у него не было заторов. Какие заторы могут быть у Баха! Ты садишься за орган и музыка рождается. Точка. Почему? Потому что ты Бах. Если ты садишься у тебя ничего не рождается, то значит пошёл вон, встань из-за органа и перестань населять мир уродливыми звуками. Точка.
Тихо сияющий «Вид Дельфта» Марсель Пруст считал самой прекрасной картиной на свете (один из его героев умер, разглядывая на этом полотне кусочек желтой стены). Та совершенная гармония, которую Вермеер находит в воде, небе, зданиях, белых облаках, серых тучах, маленьких людях и лучах не попавшего на полотно солнца, заставляет стоять перед этой картиной и смотреть, смотреть, смотреть, постепенно проваливаясь в воображаемый старый Дельфт (я обегал этот город в поисках той самой точки, с которой Вермеер писал свое полотно, — и вроде бы нашел ее).
Летят часы, бегут года, походкой мерною идут слоны-столетья...
И лишь искусства волшебство таит секрет как путь найти в бессмертье.
Ты знал, что значит для меня мое Искусство, знал, что оно — тот великий глубинный голос, который сначала открыл меня мне самому, а потом и всем другим, что оно — истинная моя страсть, та любовь, перед которой все другие увлечения, словно болотная тина — перед красным вином или ничтожный светляк на болоте — перед волшебным зеркалом Луны.
Хотелось бы в искусстве сделать что-нибудь хорошее, раз в моей жизни случалось столько плохого.
День возмездия близок, а мы позабыли о страхе,
День возмездия близок, о нем возвестит нам Исрафил,
В муках судного дня, пред Аллахом мы ужас познаем,
День возмездия близок, так зачем мы о нем забываем?!
Да, я считаю шахматы искусством и беру на себя все те обязанности, которые оно налагает на своих приверженцев.
Я оплакивал смерть этой девушки, как оплакивают гибель прекрасного произведения искусства.