Нельзя жить только воспоминаниями.
— Ты любишь Уильяма?
— Надо кого-то любить, так живётся легче.
Нельзя жить только воспоминаниями.
— Ты любишь Уильяма?
— Надо кого-то любить, так живётся легче.
Никогда не ври мне. Друзья не врут друг другу.
Воспоминание принадлежит тому, кто это воспоминание хранит, оно ни у кого не украдено и не отнято.
Все они стремятся либо к приключениям, либо к бизнесу, либо к тому, чтобы заполнить шумом джазов пустоту в себе. Она же гонится за жизнью, только за жизнью, она как безумная охотится за ней, словно жизнь — это белый олень или сказочный единорог. Она так отдается погоне, что ее азарт заражает других. Она не знает ни удержу, ни оглядки. С ней чувствуешь себя то старым и потрепанным, то соверешеннейшим ребенком. И тогда из глубин забытых лет вдруг выплывают чьи-то лица, воскресают былые мечты и тени старых грез, а потом внезапно, подобно вспышке молнии в сумерках, появляется давно забытое ощущение неповторимости жизни.
Курт одновременно был совсем разными людьми. И веселым, и застенчивым, и этаким выдающимся сверхчеловеком. Он мог быть милым, а мог быть диким. По временам он бывал просто страшен. Я думаю, я был приличным барабанщиком, но не знаю, был ли я достаточно хорош, чтобы участвовать в этой большой истории.
Слезы жгут не оттого, что они соленые, а оттого, что наполнены воспоминаниями.
Почему-то я всё видел перед собой — образ дрожал и шелковисто поблёскивал на влажной сетчатке — яркую девочку двенадцати лет, сидящую на пороге и камушками звонко попадающую в пустую жестянку.
Люди держатся за свои пакостные воспоминания, за свои несчастья — их от этого не отвадить. Таким способом они заполняют свою душу. Несправедливость настоящего заставляет их во что бы то ни стало обмазывать дер***ом будущее. В глубине души они одинаково справедливы и подлы. Такова уж человеческая натура.
В глубине твоего разума
Живет воспоминание.
Его трудно найти,
Когда ослеплен горем.
И её ледяной голос
Напевает мелодию.
Слыша, как она поет,
Дьявольски холодный дождь начинает идти.
Она не слышит твой голос.
Последнее воспоминание о ней — неприязненная гримаса, которую она сделала, когда я в прихожей ее дома не удовольствовался поцелуем через перчатку, а расстегнул ее и поцеловал руку.