— Добрый вечер, мадемуазель Алиса. Что случилось?
— Видите ли... убийство, мадам.
— А он — жертва?
— Он? Что Вы? Он — полиция!
— Но кто убит?
— Мадам, я — инспектор... [кашляет]
— Извините, мадам, у него инфлюэнца... [обращается к инспектору] Рири, я скажу — здесь нужна женская деликатность. Мадам! О, какая прелесть! [восхищается шубкой мадам Роше] Песец, мадам! Вашего мужа зарезали!
— Сколько лет?
— Тридцать четыре. Мне не хочется говорить о ней плохо, но выглядит она на все тридцать пять.
— Невероятная разница.
— Представь себе — да! Я между тридцатью четырьмя и тридцатью пятью годами прожила прекрасные десять лет.
— ... но мой внутренний голос мне подсказывает...
— Как! У Вас ещё и внутренний голос?
— Сколько лет?
— Тридцать четыре. Мне не хочется говорить о ней плохо, но выглядит она на все тридцать пять.
— Невероятная разница.
— Представь себе — да! Я между тридцатью четырьмя и тридцатью пятью годами прожила прекрасные десять лет.
— Клара, дорогая моя, год свиньи, несомненно, это и твой год.
— В каком смысле, дорогой?
— Подробности дома. Они слишком деликатны и приятны для нас обоих.
— Возраст?
— Он не так уж молод, чтобы ухаживать, но не настолько стар, чтобы волочиться.
Этот вопрос очень деликатный. Где-то очень огорчительный. Меня лично он просто убивает.
Cлайд с цитатой