Какая ты красивая, когда молчишь!
Вика, смотрясь в зеркальце, начала вытворять какие-то извечные женские манипуляции с лицом, причем если бы я такие штуки попробовал проделать, у меня бы в лице все нервы защемило. И вот ещё что интересно – а зачем они рот открывают, когда глаза красят? Глаза от этого больше становятся, или там какие-то парные мышцы есть?
Ах, не видели. Так увидите. Вот увидите, что увидите. Она, может быть, даже сейчас прибежит. Она будет, наверное, вам рассказывать, что все в полном восторге от ее живота. Она вечно и всюду об этом рассказывает. Только это неправда, мсье Подсекальников, у нее совершенно заурядный живот. Уверяю вас. И потом, ведь живот не лицо, сплошь да рядом его абсолютно не видно. Вот лицо…
Я старался не смотреть на богиню, так как понимал – после того как увидишь ее лицо вблизи, любая девушка, даже Анастария, будет казаться обычной простушкой. Нельзя дарить себе такое искушение…
-... Махан, ты так и будешь изучать мои сандалии?
— Прости меня, Элуна, что не смею смотреть на тебя, – стараясь скрыть горечь от того, что завтра может ничего не получиться, из меня внезапно полезла честность. – Я женат на самой прекрасной женщине этого мира и не хочу испытывать себя лишний раз, волей-неволей сравнивая ее с тобой. Я не железный. К тому же у тебя очень интересные сандалии – я таких в Барлионе не видел.
– Ты не меняешься, Шаман! – в пещере раздался звонкий смех богини.
Шик не является качеством, которое способно само себя поддерживать, если только ты не Марлен Дитрих. Или Пабло Пикассо.
Cлайд с цитатой