Покрытие себя тонкой, искусственной шкурой... не меняет уродство внутри.
Нет ничего справедливого, прекрасного или безобразного по природе: всё это определяется установлением и обычаем.
Покрытие себя тонкой, искусственной шкурой... не меняет уродство внутри.
Нет ничего справедливого, прекрасного или безобразного по природе: всё это определяется установлением и обычаем.
Очень плохо, не правда ли? Я знаю, это очень плохо. Сколько я себя помню... С тех пор, как я была маленькой девочкой... люди всегда отворачивались от меня. Первое воспоминание, которое приходит ко мне, это маленькая девочка, которая кричит, смотря на меня. Я никогда не хотела быть прекрасной. Я никогда не хотела, чтобы мной любовались, как живописью. Я никогда даже не хотела быть любимой. Я просто хотела... Я просто хотела, чтобы люди не кричали, смотря на меня.
Лили, я так вам завидую, что вы настолько смелее меня. Я думала, это дар – мочь так легко двигаться перед толпой, так уверенно себя чувствовать. Я думала, это всё из-за красоты. Но нет. Красота – это когда ты… когда ты не о себе. Когда ты не на себе повернут. Я замираю устрицей, перед толпой, потому что я вся повернута на себе – как выгляжу, как смотрюсь, как делаю, а ты – нет. Я видела, как ты танцевала с веерами. Ты просто рассыпала желание. Ты смотрела на Франца, ты восхищалась и рассыпала это желание дробью кастаньет, вспыхами вееров. Ты вообще не думала о себе. Но ты думала о нем. О том, чтоб ему было красиво. Ты делилась с ним восторгом, который он у тебя вызывал. А я именно что ***ская устрица, которая и завидует-то потому, что сама никогда бы такое не вытянула. Сама и Франца не видела бы так ярко, так полностью, потому что боюсь, что сама – уродка. И ведь уродка. Кроты красавцами не бывают.
Красота — репутация, права, слава, богатство... красивые люди получают всё, а уродливые остаются в тени.
Моя слабость превращалась в силу, уродство — в красоту,
Апатия к миру — в желание спасти его. Я стал парадоксом.
Сейчас, как никогда прежде, я стал верить в себя
Почему ты от меня прячешься? Не хочешь, чтобы я на тебя смотрела? Если бы в Париже все были такими, как ты, то камни кидали бы в меня.