Нет большего уродства, чем красота, не имеющая Души.
– Женщины или умные, или красивые…
Раневская задумчиво:
– Бывают исключения.
– Умная красавица? Это слишком большая редкость.
– А тупая уродина?
Нет большего уродства, чем красота, не имеющая Души.
– Женщины или умные, или красивые…
Раневская задумчиво:
– Бывают исключения.
– Умная красавица? Это слишком большая редкость.
– А тупая уродина?
Even the most beautiful souls bury something inside
And all of the secrets untold, become scars that we hide
Flirting with danger
Dancing with lies
Even the most beautiful souls bury something inside.
Прав был Конфуций, когда сказал: «Я не видел, чтобы люди любили добро так же, как красоту». И почему, в самом деле, все так носятся с внешней привлекательностью и совершенно не думают о привлекательности душевной? Ведь весь мировой опыт показывает, что внешняя красота никому и никогда не приносила настоящего счастья, а всё равно все рвутся к ней.
И не красота в ней была главной – а тонкая благородная порода, что понимающие люди ценят гораздо выше.
— Послушай, у павлина самые красивые перья в мире, да? Ему завидуют все птицы, и он об этом знает. Когда он показывает всем свое оперенье, он становится заносчивым и надменным. Но дело в том, что у павлина и самые уродливые лапы в мире. Говорят, если он в этот момент посмотрит на свои лапы, его хвост тут же складывается. Он сразу становится маленьким, безропотным и скромным.
— Значит, все в жизни справедливо и уравновешенно?
— Вот именно. А если не так, то вспомни о моем поцелуе на своем лбу.
Всякая красота вырождается в уродство, удел юности — увядать, наша жизнь — медленное загнивание, мы умираем каждый день. К счастью, у нас всегда остается Моцарт.
Скольким людям Моцарт спас жизнь?
Очень плохо, не правда ли? Я знаю, это очень плохо. Сколько я себя помню... С тех пор, как я была маленькой девочкой... люди всегда отворачивались от меня. Первое воспоминание, которое приходит ко мне, это маленькая девочка, которая кричит, смотря на меня. Я никогда не хотела быть прекрасной. Я никогда не хотела, чтобы мной любовались, как живописью. Я никогда даже не хотела быть любимой. Я просто хотела... Я просто хотела, чтобы люди не кричали, смотря на меня.
Женщина, которую боги одарили красотой души, соединённой с красотою тела, — это и явь, и загадка. Истина её открыта тем, кто смотрит на неё глазами чистоты и любви, но спрятана в тумане смятенной растерянности от жаждущих описать её словами.