— Я выполняю долг, ради Христа!
— Ты убиваешь невинных людей.
— Они сарацины!
— Только в этом их вина? Они мирные бедуины.
— Я выполняю долг, ради Христа!
— Ты убиваешь невинных людей.
— Они сарацины!
— Только в этом их вина? Они мирные бедуины.
— Убей его, он убил моего брата!
— Да. А твой отец убил его отца. Ты теперь король, Эрик, король! Ты должен быть мудрым.
— Мы должны верить, Харальд. Верить, что одолеем зло.
— А, если мы не сумеем одолеть зло?
— Тогда мы умрем.
— Сарацины — какие они? Говорят, они злые...
— Они, как мы. Некоторые злые, некоторые добрые.
— А как вам в пустыне? Нравится? Здесь лучше?
— Нет, мое сердце на родине. Где бы я ни был — оно всегда там.
— Надеюсь, ты будешь помнить меня не только, как врага.
— Вы великий царь, я никогда не смогу забыть о вас.
— Я тебя недооценил. Тебе таки удалось притащить меня в Лян.
Я для тебя пленный или враг?
— Ни то, ни другое. Беги! Скорее, пока я не передумал.
— Почему?
— Ты и твой брат... Один должен жить.
— Эй! Смотри, не обмани меня.
— Что?
— Ближайшие десять лет...
— ... не дрогнет и камень! Я всё помню.
— Его отец — шиит, мы его проверяем.
— Его отец — агент ФБР, и уж так случилось, что он мой напарник.
— Не ори на меня, а то я решу, что ты из Эфиопии.
— Да тебе и не понять, что это не оскорбление.
— Мы тебя сейчас будем судить. Я, к твоему сведению, главный судья королевства.
— А вот это неправильно. Я требую этого… прокурора.
— Пожалуйста. Я и прокурор.
— Вот так порядочки!… Дай мне хоть адвоката.
— Ты будешь смеяться, но адвокат — это тоже я. Понимаешь, королевство у нас маленькое, толковых людей не найдешь. Так и мучаюсь — всё сам да сам.
— Интересно, может, ты ещё и палач?
— Нет. Палач у нас есть настоящий и, между прочим, очень хороший. Я вас потом познакомлю.