Ничто действительно важное не может быть в тягость.
— Скажи, почему я снова должен верить тебе?
— Потому что я прошу тебя.
Ничто действительно важное не может быть в тягость.
— Ты кривоногий дурень. Ты нужен нам не меньше, чем нужен был нашему отцу, а сам решил сбежать.
— Встань и скажи мне это в лицо.
В моем мире я постоянно разрываюсь между самоубийством и убийством тех, кто меня окружает.
Ты думаешь, что я зашёл слишком далеко с Флоки? Ты можешь поверить, что он подумал, что я позволю ему вести нас, без собственного плана? Если бы я был им, я бы волновался не о богах, а о ярости терпеливого человека. А, как ты знаешь, я могу быть очень терпеливым.
Я намерен оставить этот мир, я достаточно повидал — он сделал меня порочным, я это знаю, но разве возможно этого избежать? Я также утратил веру в Господа, я не могу принять то, что он позволил погубить всех, кого я любил, но то путь к отчаянию, а я желаю перед смертью вступить на путь надежды. Стало быть, после нашей победы я покину Мерсию и Англию и совершу паломничество в Рим, как простой нищий. Мне нужен лишь шанс искупить свои грехи.
— Ты сказал, что не будешь биться с братьями.
— Ты мне больше не брат. Когда-то ты был моим ногами, но это в прошлом.
— Ты просишь меня оставить потомкам историю, как принцессу Уэссекса сделали шлюхой для тех, кто больше заплатит?
— Эта история затмит все остальные. Битва при Этандуне померкнет перед ней.
— Но, милорд, если мы заплатим выкуп, не останется никакого Уэссекса. Истории будут о короле, оплатившем собственное уничтожение.