В непонятном вам присуще видеть монстров.
Но ошибся, видимо, в расчётах и хотел немного света,
Но споткнулся, обжигая щёки и упал.
В непонятном вам присуще видеть монстров.
Но ошибся, видимо, в расчётах и хотел немного света,
Но споткнулся, обжигая щёки и упал.
И каждый тут когда-то станет лишним,
Но клянусь, что распущусь с листами самой спелой вишни.
Потеряться здесь легко совсем.
И наша юность – ледяная цитадель,
Где только холод снега есть.
Мир – лишь пепел, а время – песок.
Я пролечу кометой, между тысячелетних лесов,
И всё — помещу на камни гроба, лишь в несколько слов:
«Жил, горел и умер, и ушёл, доиграв эпизод...»
— Кажется, больше ничего нет к чаю. Я бедно живу, видите ли.
— Это грустно, что бедно...
— Да нет! Жить надо бедно. Впрочем, Вам трудно понять… не будем об этом.
— Почему же трудно… мне не трудно понять, я…
— Одеты Вы очень модно — пардон, что воспользовался паузой!
— А надо как?
— А надо — никак. Чтобы не быть иллюстрацией места и времени… это привязывает и лишает свободы.
— Я не понимаю...
— Я предупреждал, что Вам будет трудно понять. Вы молоды — немножко слишком. Это пройдет.
— К счастью...