Человеческие жизни нельзя измерять сотнями или тысячами. Власть должна научиться отвечать за каждого бессмысленного погибшего, а народ должен научиться спрашивать у правительства за каждого погибшего.
Чей-то приказ превратил эти безмолвные фигуры в наших врагов; другой приказ мог бы превратить их в наших друзей. Какие-то люди, которых никто из нас не знает, сели где-то за стол и подписали документ, и вот в течение нескольких лет мы видим нашу высшую цель в том, что род человеческий обычно клеймит презрением и за что он карает самой тяжкой карой.