Тёмно-оранжевый закат на фоне потресканных домов,
Ты так хотела рассказать ему, насколько тяжело...
Ты так хотела показать ему прокуренный балкон,
У тебя слёзы на глазах, у него – целый горизонт.
Тёмно-оранжевый закат на фоне потресканных домов,
Ты так хотела рассказать ему, насколько тяжело...
Ты так хотела показать ему прокуренный балкон,
У тебя слёзы на глазах, у него – целый горизонт.
Закаты пропитаны грустью. Потому что каждый раз, провожая его, думаешь: каким ни был, удачным или неудачным, день — это мой день, и он уходит навсегда.
Опускается вечер на город лениво, уныло.
Мутно-серый закат равнодушно прощается с днём.
Вроде всё ничего, только сердце тревожно заныло.
То ли это к дождю, то ль тревога затеплилась в нём.
Детство по́лно тревог, из окна мир уныл и печален.
Ты сидишь за окном, застеклён от забот, сам не свой.
Опускается лето, спеша в темноту своих спален,
И мы дышим, как небом, сгоревшей осенней листвой.
Не плачь, прошу, я тоже не вывожу.
Держись, держу.
Знаешь… когда станет очень грустно, хорошо поглядеть, как заходит солнце...
Женский плач самое страшное наказание.
В два-три голоса
Мне говорили:
«Перед смертью
Он тихо всхлипнул... Чуть-чуть».
Слезы сжали горло.
Где-то на краю моих скитаний,
Где-то в глубине моей души,
На перроне встреч и расставаний
Растерялись все мои мечты.
Где-то на краю печальных истин,
Где-то в глубине хрустальных грёз
Я ещё надеюсь на спасенье
Посылая всем сигналы SOS.
Вспомнил слова старика о страхе: «Есть лишь одна сила, которая его превосходит. Любовь». Слова успокаивали. Вот только как обрести любовь? Если искать ее намеренно, ни за что не найдешь. Так сказал У Май.
Как больно порой знать все наперед. Больно смотреть на нас и понимать, что дальше этого мы не продвинемся. Обидно осознавать, что мои усилия не принесут плодов, что даже время не поможет нам, как бы мы с тобою на него не надеялись. Вскоре, мы разойдемся, будто никаких чувств между нами и не было, будто мы не общались, будто все, что было — это неудавшаяся сцена спектакля, прервавшаяся на самом интригующем моменте. Мне больно понимать, что я не назову тебя своим парнем, не возьму твою руку в свою, не проведу дрожащими пальцами по твоим губам и не уткнусь лицом в плечо, желая согреться или спрятаться от всего мира. Больно и обидно, что все то, что живет в наших мечтах и надеждах, никогда не станет реальностью. Спустя время, проходя мимо друг друга, все, что мы сможем — это испустить тихий вздох, вложив в него все наше неудавшееся, все то, что загадывалось, планировалось, но не получилось.
Отрекаясь от Бога, от абсолютной Божественной личности, человек неминуемо отрекается от своей собственной человеческой личности.