— Это и есть трагедия?
— Трагедия, моя юная леди, это когда благородное искусство, предлагающее символическое видение мира и основанное на взаимодействии написанного текста и индивидуальности актёра, мысль и живая жизнь сплетаются в особом ритуале, благодаря которому человеческий дух поднимается на небывалые высоты трансцендентальной святости. Поняла, девочка моя?
— Нет.
— Это сонная болезнь, или синдром камня, или даже летаргия. Две чашки пионового настоя — и она будет танцевать танго. Впрочем, её мог заколдовать дракон. Лично я никогда такого не видел. И всё же...
— [Тихо] Конечно не видел. Он не видит дальше собственного носа.
— ... я слышал, что петрозавр способен на такое. Это дракон с острова Петры.
— Петрозавр?
— Я всегда считал, что это сказки!
— Нет-нет-нет, чистая правда!
— Сказка ложь, да в ней намёк.
— Хм. Что это за дракон такой? Большой, уродливый, с крыльями на спине? Сколько у него пальцев? Ну-ка, говорите!
— Я... не знаю.
— Он живёт на необитаемом острове, что ему здесь нужно-то?
— Я... не знаю.
— Как он усыпляет людей?
— Этого я тоже не знаю. Откуда у меня ответы на все вопросы, я занимаюсь медициной!
— Хорошо. Как это вылечить, доктор?
— Какое лекарство? Ну... секунду... Мне кажется, это... Да-да, это должно быть... Я понятия не имею. Вот если вы приведёте ко мне дракона, я найду лекарство... надеюсь.
— Верни мои карамельки! Ты не выполнил свою часть договора!
— Прости, но что съедено, то съедено. Насколько я знаю, Лиан-Чу тебе помогал, а Лиан-Чу и я — команда. Поэтому договор был выполнен.
Большое искусство не может возникнуть в эпоху катаклизмов. Гиппиус? Есенин? — упаси господь. Маяковский? — ужасный поэт. Настоящее искусство возникает от пресыщенности — когда человек спокойно, забыв про все на свете, может заниматься своим делом и оттачивать каждую миниатюрную грань.
Странные мы существа: если мы чего-то не понимаем, нас это бесит. Нам обязательно нужно навешать на все ярлыки, разложить все по полочкам, все объяснить. Даже то, что по природе своей необъяснимо. Даже Господа Бога.
Сегодня людям хочется всё объяснить. Но если можно объяснить картину, значит это уже не искусство.
— Кстати, как ваше имя? Я Мина.
— А я... Меня зовут Гвиздо. То есть... э... Гирьём.
— Гирьём?!
— Что тут непонятного? Если ты влюблён, ты не Гвиздо, а Гирьём. Так куда романтичнее.
— А теперь о главном. Разве может внушить авторитет охотник на драконов, если он вяжет?!
— Но я порвал свои...
— У тебя сопли вместо мозгов или что?! Вязанием только старухи занимаются!
— Меня мама вязать учила!
— Вот.
— Угу, мужской вариант. А покрутитесь-ка...
— А не покрутить кулаком у вашего носа?
— О чём вы?
— Элементарная угроза!
— А, вы будете делать вот так?
— Нет, врежу по носу.
— Так бы и выразились... Что за капризы, вы как ребёнок!
— Я это... Раньше хотел зайти. Да вот... И как бы вот и мелкий там напутал... Вот, значит... И символ мудрости разбил... Вот... А потом такая же фигня. Иии, значит вот... А денег-то нету, да. Пришлось клеить.
— ... Я Галину Сергеевну позову, она иностранные языки понимает.
Cлайд с цитатой