Он чувствовал свою пустоту, бесполезность и незрелость. Если б он только был художником или хотя бы мог определить нечто главное, к чему бы он постоянно стремился, пытаясь стать собой.
Люди не могут помочь друг другу, они не могут даже понять друг друга, самая невероятная любовь не способна никого изменить или спасти.
…Лежишь, бывало, ночью без сна и только тем и утешаешься, что воображаешь во всех подробностях, как сейчас спустишься в кухню, найдешь топор и трахнешь ее по голове, так что на подушке только кровавый пудинг останется! Эх, Чарльз, что ты знаешь о семейных радостях.
Наверное, сумасшествие — не такая плохая вещь, если оно позволяет человеку считать себя счастливым, когда на самом деле он несчастен.
— Не налить еще виски, родной?
— Нет.
— А что ты хотел бы получить на Рождество?
— Заряженный револьвер.
Письмо — это стена, за которой можно спрятаться, отсрочка важных свершений, защитный талисман, заговоренный от жизни, это почти безошибочный способ воздействия на расстоянии (а также, нельзя отрицать, способ свалить с себя ответственность). Письмо даёт возможность остановить мгновение.
Супружество — очень страшная вещь. Человеческая душа не предназначена для постоянного соприкосновения с душой другого человека, из такой насильственной близости нередко родится бесконечное одиночество, терпеть которое предписано правилами игры.
В тяготах открываются вечные истины, но лишь на мгновение, потому что человек очень быстро приходит в себя и забывает то, что ему открылось.
Мы были... нет, стертым словом «влюблены» это не выразишь. Мы любили друг друга, жили друг в друге и друг другом. Мы были друг другом.
Cлайд с цитатой