Мне нравится программировать окружающих, и Артур был запрограммирован при моем появлении тотчас подняться и взять пальто. Вот он уже и потянулся за ним.
Дитя слова
— Ты теперь никогда не бываешь со мной хорошим...
— Как же я могу быть хорошим, когда я в капкане?
— Ни в каком ты не в капкане — так ведь про кого угодно можно сказать. Мы с тобой оба могли бы быть свободны, если бы...
— Кто тебе вообще говорит про свободу?
— Ты, ты же сказал, что сидишь в капкане.
— Плевал я на свободу, по моему глубокому убеждению, никакой свободы нет — просто мне не нравится чувствовать себя связанным по рукам и ногам.
... если считать, что мир — это иллюзия, тогда можно вести себя как угодно. Очень удобная доктрина.
Детская беда безгранична — сколь немногие даже теперь понимают это. Отчаяние у взрослого, пожалуй, несравнимо с отчаянием ребенка.
Мы — ничто, ничто, ничто. И тот, кто воображает, что это не так, самодовольный болван.
Состояние влюбленности обладает самоутверждающей всеобъемлемостью, оно возвещает о себе миру и прославляет его столь бурно, что это, подобно наркотику, становится потребностью сознания. Без этой пульсирующей жажды коммуникации сцена темна и все мертво. Это состояние безумия, возможно, нежелательно, оно враждебно справедливости, благолепию, здравому смыслу. Но для тех, кто порабощен страстью, оно оправдано в большей мере, чем для обычного, не приобщенного к благодати человека.
Я хочу сказать, что душевный порыв превращается в безумие, если он не связан с повседневной жизнью. Он становится разрушительным, просто взрывом нелепой злости.
Ни к чему заводить излишних врагов, даже если весь мир раздражает тебя до такой степени, что кричать хочется.
Похоже, это уравнение насчет простить и быть прощенным не такое уж простое, даже когда все вроде бы ясно.
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- следующая ›
- последняя »