Но мне нравится утро в Баку
И ночная подкова огней.
Я люблю этот жаркий, живой,
Жадный к жизни, отважный народ.
Вставший вахтой своей трудовой
В сердце бухты, у Волчьих Ворот.
Но мне нравится утро в Баку
И ночная подкова огней.
Я люблю этот жаркий, живой,
Жадный к жизни, отважный народ.
Вставший вахтой своей трудовой
В сердце бухты, у Волчьих Ворот.
— Вы знаете, как называют Баку в мире?
— Нет.
— Город шпионов. Последний Клондайк на земле.
Нефть на воде —
Как одеяло перса,
И вечер по небу
Рассыпал звездный куль.
Но я готов поклясться
Чистым сердцем,
Что фонари прекрасней звезд в Баку.
— Я полагаю, и городской, и деревенский образ жизни готовят людям свои испытания и свои соблазны. Жителю города трудно быть терпеливым и спокойным, а деревенский житель редко бывает активным и готовым к необычным и непредвиденным случаям. И тем и другим трудно думать о будущем: горожанам − потому что настоящее полно беспокойства и суеты, селянам − потому что все располагает их к простому существованию, где нет места мечтам и чаяниям.
− Таким образом, и беспрестанная суета, и глупое довольство настоящим приведут к одному и тому же неутешительному итогу.
— Почему никто, кого я спрашиваю о любимом городе, не называют тот город, в котором родился и живёт?
— Не знаю, милая... Быть может, нас всех разбросали по миру и перемешали в нём для того, чтобы каждый сам искал своё место. Сердцем.
Хорошо жить в городе, который любишь всем сердцем. Что бы ни случилось, необходимый минимум радости всегда при тебе.
Здесь каждый одинок: туманной пеленою
Окутана вся жизнь; всё глухо, всё мертво...
Здесь счастье кажется несбыточной мечтою,
Здесь — скуки торжество...
— У вас в Москве всегда такое движение?
— Это у нас в Баку движение, а в Москве движения нет.