Я никогда не был жестоким, но контактный поединок помог мне самоутвердиться. Били меня, бил я — и мне это нравилось. Занимался я как одержимый: сотнями колол кирпичи и доски, на улицах постоянно ввязывался в драки, а на тренировки приходил, предварительно размявшись, чтобы сразу кинуться в спарринг.
Поначалу я был лишь каратистом, который пробует себя в роли актера. Сегодня я стал актером.
— Ты жестокая!
— А раньше была жестокой?
— Нет!
— Поверь, я не изменилась. Моя доброта — это не черта характера. Это выбор. А жестокость — это именно черта, которая не позволяет людям пользоваться моей добротой.
Я люблю Москву и русских людей, так что все эти роли были не случайны. Мне очень хотелось бы продолжить работу в России, снимать фильмы и даже создавать новые телевизионные проекты. Хоть я был шведом и остаюсь шведом, Россия мне представляется перспективной для людей имеющих традиционную ориентацию.
Несчастной я стала в шесть лет. Гувернантка повела меня в приезжий «зверинец». В маленькой комнате сидела худая лисица с человечьими глазами. Рядом на столе стояло корыто, в нем плавали два крошечных дельфина. Вошли пьяные, шумные оборванцы и стали тыкать в дельфиний глаз, из которого брызнула кровь. Сейчас мне 76 лет. Все 70 лет я этим мучаюсь.
Нет, у меня нет склонности к жестокости, но просто без неё порой ничего не получается.
Играть негодяя интереснее, чем героя, если, конечно, роль хорошо написана. Герой всегда должен быть симпатичным, а мне, я полагаю, больше удаются роли неоднозначные.
Мне грустно, когда я думаю, что показал только, как боевые искусства причиняют людям боль. Мне не выпало шанса доказать, что самое главное — это не бой. Это познание гармонии Инь и Ян, баланса между черным и белым. Только познав гармонию, ты станешь великим.
Cлайд с цитатой