Дольф Лундгрен

Другие цитаты по теме

Сначала я стал кинозвездой и только потом у меня появился шанс стать актером.

Я никогда не был жестоким, но контактный поединок помог мне самоутвердиться. Били меня, бил я — и мне это нравилось. Занимался я как одержимый: сотнями колол кирпичи и доски, на улицах постоянно ввязывался в драки, а на тренировки приходил, предварительно размявшись, чтобы сразу кинуться в спарринг.

– Уйду в ТЮЗ зайчиков играть…

– Фаина, какой из тебя зайчик?

Со вздохом:

– Значит, толстую, разожравшуюся слониху.

Я должен играть зло настолько натурально, чтобы показанная в картине история казалась достоверной. Я не разделяю идеологии нацизма, но я не против играть такую роль, ведь кто-то должен это делать!

Я поступила в школу актёрского мастерства. И на тот момент мама ничего мне не сказала. А когда я окончила школу после моего выступления, она подошла ко мне и сказала: «Тебе надо этим заниматься». И для меня это были самые главные слова.

Я любознательна, это и есть сущность актерства. Мне просто интересно, какого это — быть вами…

Когда дело доходит до создания характера, мне нравится эта работа. Я использовал много боли для понимания, что будет. Во-первых, это лучше для шоу, а, во-вторых, лучше для меня, как для играющего роль актера. И мне нравилось играть этого парня, который был груб с людьми. В нем есть ярость, потому что он был очень могущественным на своей Земле, но здесь он стал тем, кто пока не в состоянии защитить самого важного для него человека. И это определяет все для него.

— Вы не считаете себя красивой?

— И никогда не считала. Могу быть привлекательной. Эффектной. Свечусь от того, что я на сцене. Вот на сцене люблю себя и не стесняюсь об этом говорить.

— А в жизни?

— В жизни комплексую. Почти не хожу на тусовки. Не даю интервью. Мне все время скучно в компании. Не понимаю, зачем люди об этом говорят, зачем тратят на это время? Лучше лягу на диванчик, суну кошку под мышку и книжку почитаю — вот это удовольствие. С подружками люблю общаться. А все эти компании… Может, мне так неуютно, потому что все ждут: вот сейчас актриса будет выдавать. С каких щей? Я такая, какая есть. Столько выдаю на сцене, что иногда и для близких почти ничего не остается. Есть актеры, которые подключают какую-то особую технику, выдают бутафорские слезы за настоящие страдания. Я так не умею. Я душу свою отдаю, по кусочкам от нее отрываю, отрываю…

Я решила, что профессия актрисы — женщины, живущей в мире грез и чужих судеб,— идеально мне подойдет.

Вообще-то я не очень похож на тех чокнутых типов, которых мне довелось играть.