Подумать только, все это время люди боялись восстания роботов. А в итоге сами себя прекрасно уничтожили, без нашей помощи...
Ещё одна разрушенная школа. Станьте умными, создайте бомбу, уничтожьте себя. Вот это и есть люди.
Подумать только, все это время люди боялись восстания роботов. А в итоге сами себя прекрасно уничтожили, без нашей помощи...
Ещё одна разрушенная школа. Станьте умными, создайте бомбу, уничтожьте себя. Вот это и есть люди.
Всё, как прежде, — Россия, Америка...
Будет или не будет война?
Тишина. Вдоль Лазурного берега
Шелестит, рассыпаясь, волна.
Всё, как прежде. Ничто не меняется:
Тот же звёздный спускается мрак.
Человек умирать собирается,
А посмотришь — и выжил чудак.
Во время большевистского переворота животные инстинкты переполненных ненавистью полулюдей стали причиной страшных преступлений против правящих классов общества. Несмотря на осуждение и чувство жалости, трудно отказать этим действиям в решительности и твердости. Безо всяких переговоров, иллюзий или компромиссов эти бунтовщики, стремясь к своей цели, в каждом своем поступке шли ва-банк, невзирая на мораль, голос совести или свое происхождение. И якобинцы, и большевики вырезали представителей правящего класса и казнили монаршие семьи. Они порвали с христианством и вели против католической религии войну на уничтожение. Они сумели втянуть свои народы в войны, которые велись ими с увлеченностью и размахом, — тогда это были революционные войны, теперь такую же войну начали немцы. Теории и идеи этих подрывных элементов имели огромное влияние, далеко выходящее за границы своих стран.
Методы нацистов другие, но в их основе лежит тот же самый принцип: убийство и уничтожение инакомыслящих.
После Первой мировой войны измученные французы поняли, что лучше быть живым хитрецом, чем мертвым храбрецом.
Мы оправдываем необходимостью всё, что мы сами делаем. Когда мы бомбим города — это стратегическая необходимость, а когда бомбят наши города — это гнусное преступление.