Я твоя мать. Я бы не дала тебе наркотик, который не пробовала сама.
На дорогом порошке сидели: царь, царевич, король, королевич. Сапожник, портной не могут позволить себе такой порошок.
Я твоя мать. Я бы не дала тебе наркотик, который не пробовала сама.
На дорогом порошке сидели: царь, царевич, король, королевич. Сапожник, портной не могут позволить себе такой порошок.
— Куда теперь?
— Одно слово — Амстердам.
— Дин!
— Мне говорили, что там в кофейнях подают совсем не кофе...
Когда же вы со мной поиграете? Папа с работы — и сейчас же за книгу. А мама — барыня какая! — сразу стирать начала.
В полночь грянул телефон. Мама сказала: я сдала билет! Это значило, вокзал стоит разбитый, простреленный, обожжённый как рейхстаг в 45-м. И на фасаде надпись: «Сдала!». У кассиров-пулемётчиков не было шансов.
Никакого алкоголя, никаких наркотиков, никаких поцелуев, никаких татуировок, никакого пирсинга, никаких кровавых ритуалов... о, Господи, сам им всё подсказал...
— Она явно не просто так с тобой общается! Может, ей нужны наркотики?
— Она — врач, у них и своих полно!
— Как доехал?
— Нормально.
— Не укачало?
— Мам, я же говорил, меня не укачивает.
— Тогда в Аршане укачало.
— Мне было пять лет! Сколько раз говорил...
Понятно, откуда дети узнают про мат. Меня мужики поймут, когда ты едешь на российских дорогах в автомобиле, ты иногда забываешь, что сзади тебя сидит записывающее устройство. И ты материшься, об этом вспоминаешь и как в фильме [поворачивает голову назад], а там уже по глазам видно: «Информация загружена».
— Моя дочь хотела заниматься серфингом, но я сказал — ни за что.
— Что ты имеешь против серфинга?
— Против серфинга — ничего. Я против волн, рака кожи и того, что моя дочь будет ходить в бикини.