— Как вы посмели явиться сюда, оборванцы, быдло. И наверняка, даже ноги не вытерли.
— Ничего, вытрем на выходе.
— Как вы посмели явиться сюда, оборванцы, быдло. И наверняка, даже ноги не вытерли.
— Ничего, вытрем на выходе.
Я не хочу быть против всего мира. Это становится так утомительно. Я хочу быть его частью. Мы все так боимся того, что может произойти снаружи, и то что мы собираемся здесь вместе, делает это менее страшным. Но знаешь что, я готов бояться.
– Что случилось?
– Она напала на меня, но я смог отбиться.
– Да? У тебя помада на губах.
Жизнь — это череда решений. Как оказалось, смерть — тоже. Некоторые готовы к этому и они идут навстречу судьбе, остальные — остаются. После того, как наши наследники бросят землю на наш гроб, мы всё ещё ждём. Поэтому у нас остается главный вопрос: кто я теперь? Что будет дальше?
Вещи двигаются и меняются. И опять улаживаются. Это как те снежные шары. Ты трясешь их, в них все взметается, а затем опять затихает. Тоже самое со временем.
Мы где-то в вечной пустоте между людьми и этим. Монстры. Некоторые из этих монстров решили принять свою сущность, другие — нет. И перед нами встает самый важный выбор —смириться с тем, кто ты есть или нет? И что есть истинное проклятие?
Таково свойство толпы: легче всем скопом напасть на кого-то, чем остановиться и подумать.
Познакомиться с мужчиной, который не только ненавидит женщин, но еще и пытается унизить их на глазах своих друзей, это... замечательно. Знаешь, что я сделаю? Расскажу о тебе всем своим подругам. Так что не удивляйся, если наши сестры начнут оказывать тебе повышенное внимание.
На нас навешивают ярлыки, метят нас, разделяют, пока мы подобно призракам не начинаем вторгаться в жизнь других людей, но мы вправе снять с себя ярлыки.