Сунь Шан Сян — Думаю пришло время называть тебя императором. Ведь ты сильнейший.
Сунь Цзян — Есть разные проявления силы, отличных от той что используют в бою.
Сунь Цзян — Я вижу суть.
Сунь Цзян — Мне достаточно быть верным.
— Подожди, у меня мыслишка одна имеется… — взял его за рукав Битали. — Хочешь, я ожерелье золотое сделаю? Не простое, а с секретом. Подаришь его Юлиане, она носить будет. Если девушка тебе изменит, ожерелье ее задушит. Само. И следить не нужно. Я умею такие изготавливать, меня учили.
— Дурак ты! — резко выдернул руку парень и пошел прочь.
— Постой, Гаспар! — нагнал его Битали. — Скажи, приятель, если ты не хочешь её наказать, тогда зачем тебе знать?! Ты ведь её даже не бросишь!
— Я не хочу знать, что она мне изменяет! — повернулся к Битали смертный. — Я хочу услышать, что она верна, понятно? Так что сам носи своё ожерелье!
Девушка лежала тихая, еле заметно шевеля губами. Выставленный вперед подбородок, расстегнутый ворот блузки. На миг потомок Темного Лорда представил там ожерелье и... И невольно передернул плечами от пробежавшего по спине холодка. Сама мысль о том, что тяжёлое жёлтое золото может задушить его любимую, вызвала в душе что-то, похожее на ужас. Однако недавний разговор еще оставался в памяти, и… И мысль о том, что Франсуаза может открыть объятия кому-то другому, пробудила внутри примерно такие же эмоции. И возможная измена любимой, и её гибель казались Битали одинаково невыносимыми. Он наконец-то понял, что именно пытался втолковать ему Гаспар. Бедолаге хотелось узнать только одно — что Юлиана ему верна. Потому что любой другой ответ разрывал мир в клочья и не оставлял будущего.
— Я буду искать тебя в тысяче миров и десяти тысячах жизней, пока не найду...
— Я буду ждать тебя в каждой из них.
— Один человек, который борется за дело, стоит сотни тех...
— Кто борется за деньги.
Вот уже семь лет день и ночь я хожу с одной только мыслью – о ней. Днем и ночью я думал только о ней, даже когда изменял. Мне казалось, что я наконец освободился от нее, но это не так; иногда, свернув за угол, я внезапно узнаю маленький садик – несколько деревьев и скамеек, – где мы когда-то стояли и ссорились, доводя друг друга до исступления дикими сценами ревности.
Не принуждай меня оставить тебя,
Или не последовать за тобой
И куда ты пойдешь, я пойду,
И где ты будешь жить, там и я буду жить.
Народ твой будет моим народом, и твой Бог мой Бог.
Где ты умрешь, я умру, и там меня похоронят.
Ангел сделай это для меня, и еще больше,
И ничего, кроме смерти не разлучит тебя и меня.
Cлайд с цитатой