Коридоры Вестминстера очень темные. И для тех, кто пишет законы — никаких законов нет.
— Мы возвращаемся, Джонни. Едем в Смолл Хит.
— Назад к истокам? Ты навсегда останешься диким цыганом, Томми.
Коридоры Вестминстера очень темные. И для тех, кто пишет законы — никаких законов нет.
— Мы возвращаемся, Джонни. Едем в Смолл Хит.
— Назад к истокам? Ты навсегда останешься диким цыганом, Томми.
— Томми Шелби, офицер ордена Британской империи. Сегодня пари не будет, но на этот пенни я куплю цветок на вашу могилу. Когда придет время.
— Но до тех пор больше никогда не оскорбляйте моих друзей и их собственность.
— Я знаю, что ты не в себе. Я ходила к врачу по твоему поводу. Не бойся, парни не знают, что ты болен.
— Я не болен, Полли.
— Это происходит, когда ты отдыхаешь. Вероятно, нервы, война, а может алкоголь. Его зовут «зеленым змеем». Черт, а может дело в нас? В нас, Шелби. В нашей цыганской крови. Мы живем где-то между жизнью и смертью. Ждем перехода, и в конце концов, мы привыкаем. Мы пожимаем руку дьяволу и проходим мимо.
— Один мужчина должен быть здесь.
— Ты права, Полли, Фредди должен быть здесь.
— В этой груди еще бьется сердце?
— Перемирие длится до рассвета.
Знаешь, который час? Я тебе скажу: вечер. Восьмой час. Ты будешь жить до восхода солнца. Последнее, что ты услышишь, как за окном запоет дрозд. Дрозд поет красиво, но благодаря тебе моя жена никогда уже это не услышит.
— Суть сделки я изложил в записке, а также снял вам номер в отеле Мидленд, назовите мое имя и город к вашим услугам.
— Хотите впечатлить меня, мистер Шелби?
— Еще в конверте лежит чек на пятьсот фунтов, для вашей жены. Она сможет купить черное платье, нанять черных лошадей с черным плюмажем, черную повозку для вашего тела, если вы нарушите наше перемирие. А теперь наслаждайтесь городом, который я представляю.
— Я возблагодарил Бога и вашего короля за спасение, хотя с тех пор он менял только унижает.
— Кто — Бог или король?
— Иногда оба.