Ольга Брилёва. По ту сторону рассвета

Как странно: единственный раз в жизни она видела его — уже мертвым, завернутым в похоронные холсты из небеленого льна. Но, едва глянув на его выцветшее, тронутое смертью лицо, она ощутила потерю так остро, как не ощущала ничьей потери. Ей хотелось бы застать его в живых... Хотелось бы, чтобы ее головы в свое время касались его руки, а не руки...

... МОРГОТА...

Тогда, над открытой могилой Финрода, она впервые про себя назвала Учителя этим именем. И сама себя испугалась — как она могла, это же Учитель! И все-таки — не находилось для него другого имени — сейчас, когда песок сыпался сквозь бревна кровли на лицо Финрода.

Другие цитаты по теме

— Возвращайся, Даэрон. Найди ее прежде, чем найдет ее Келегорм, верни ее в свои леса... Пой ей песни, играй на своей флейте так, чтобы она забыла меня. Все было напрасно. Я тешил себя глупыми надеждами, потому что глупые надежды — утеха смертных.

— Я не понимаю, — сказал эльф. — Ты больше не любишь ее?

Берен опустил руки и поднял лицо.

— Я больше не люблю ее? Да как твой язык повернулся. Но... есть то, что больше любви, Даэрон. Это смерть.

Берен не знал, чему был бы рад больше — войти, как сейчас, в ставший чужим дом или найти груду камней и обгоревших бревен. Так, попади Андис в плен, а не в могилу, он то ли радовался бы — пусть и в чужих грязных лапах, но она бы жила! — то ли желал бы ей смерти.

Мое сердце подсказывает мне, что путь, который Инглор избрал для себя, я изменить не смогу. Когда мы виделись с ним в последний раз, он был как стрела на дуге напряженного лука. Он целился собой — во что? Он один знает; а потом сделал выстрел, и ничто сейчас не в силах отклонить эту стрелу с ее курса. Мне страшно, Соловей. Миг достижения цели станет последним мигом стрелы.

Когда-то он положил меч между ней и собой, а теперь смерть Финрода лежала между ними — тяжелее и острее любого меча. Его руки и вправду были холодны с того самого дня, как их разжали силой, чтобы взять мертвеца. Его руки могли держать оружие и разить без оружия; могли ворочать камни и бревна, могли взять жизнь у медведя, вепря или сауронова волка — но бессильны были удержать душу друга в его теле. И Берен перестал верить своим рукам.

Он плакал вместе с Хуаном, уткнувшись лицом в его шею, набрав полные горсти его шерсти. Там были они одни, никого больше. Хозяин не хотел, чтобы Братья знали, что он тоже умеет плакать. Он старался походить на Отца — такого же решительного, не знающего ни сомнений, ни раскаяния. Любимый Брат походил на Отца сильнее, но Хозяин больше старался...

Он знал, что смертный страх сильнее всех страхов, и повернуться к смерти лицом — просто самое лучшее, что можно сделать, когда она настигает.

Не все можно оправдать Клятвой, и не все можно искупить, а ты так неколебимо уверен в своей правоте, что вот-вот перейдешь черту, за которой нет пути назад. И то, что тебя ждет за этой чертой — ужасней всего, что ты себе представлял. От того, кем ты был, кого твои друзья могли любить и уважать — ничего не останется, лучшее в тебе будет кричать от боли, а худшее — стремиться приумножать эту боль. Разорванный пополам внутри самого себя, ты станешь катиться от плохого к худшему, стремясь удавить голос своей совести вместе с той половиной тебя, что еще жива; и когда тебе это удастся — будет готов еще один новобранец для Моргота.

Берен. С малым отрядом людей и эльфов. Но Волчьем Острове. О, безумец! И вместе с тем она ощутила странное облегчение. Значит, Берен все же не предал своего Короля. Значит, он остался прежним Береном, верным и в дружбе, и в любви, верным до конца...

... До самой смерти.

— Не будь ты моим гостем, упрямец, ты заглянул бы в глаза смерти еще до рассвета.

— Я смотрю в них не отрываясь, лорд Карантир, — тихо проговорил Берен. — Смотрю в них с самого рождения. Треть моей жизни смерть была рядом со мной, я ложился с нею в постель, как с любимой женой. Я был ее паладином, я складывал к ее ногам трупы, как юноши складывают охапки цветов к ногам дев. Она платила мне ласками, от которых кровь застывала в моих жилах. Ты знаешь, что беоринги кричат, идя в бой? «Райадариан», «радуемся»! Что ты такого можешь показать мне, чего я еще не видел?