…как трудно признаться себе, если у тебя есть хоть половина моего самомнения, что нравится творчество ныне живущего писателя. Трудно назвать его или их. Так что я задирал голову и смотрел только на мертвых, на Великих, хотя не знаю, умер ли Маркес?
НУЖНО ПРОСТО КАК-ТО ЛЮБИТЬ ЭТО ***АНОЕ СИРЕНЕВОЕ ДЕРЬМО, КОТОРЫМ ЗАНИМАЕШЬСЯ, И БЫТЬ НЕУДАЧНИКОМ ИЛИ УДАЧНИКОМ – НЕ ТАК УЖ ЭТО И ВАЖНО; ЖИЗНЬ – ЭТО ТО, ЧТО ПРОИСХОДИТ
благодаря писательству ты как бы можешь делать с миром все, что тебе хочется, все, что тебе угодно. Это своего рода Игра. Ты можешь играть со всем сущим, как ребенок играет с утятами в ванной. Вот что это такое…
Нужно разобраться, теперь у меня есть какая-никакая работа, я достойный и полезный для общества человек. Человек подневольный и лишенный возможности спать сколько влезет, обремененный обязанностями и необходимостью общаться с сослуживцами.
– Фредерик Бегбедер написал, что реальный мир – место, где писателям тесно.
– У нас «на раёне» говорили проще: «не соврешь, красиво не расскажешь!»
— Миссис Оливер, должно быть, здорово взять и написать целую книгу. Одно удовольствие.
— К сожалению, надо не только писать, но и думать. Меня вдохновляют только мысли о гонорарах.
Я не могу написать ни одного романа, в котором нет убийства или сыщика. Как сказала однажды Агата Кристи, когда её спросили, почему она пишет только детективы: «Мадам, каждый делает то, что может, а не то, что не может». Прекрасно, правда? Раскрывать убийцу, чтобы он предстал перед судом; предъявлять ему или ей обвинение. И почему столько читателей получают от этого удовольствие? Не потому ли, что мы наказываем таким образом себя за то, что есть у нас внутри. Возможно, убийца сидит в каждом из добропорядочны граждан. Очевидно, что и во мне. Кроме того, за это хорошо платят.
Cлайд с цитатой