чтение

Для наслаждения чтением нужна бездеятельность. Нужна неповторимая уверенность в том, что спешить некуда и что суть жизни не в результатах, а в процессах.

Сама по себе книга — это явление нравственное. Писатель или делится знанием, или бьет в колокола, тревожась о какой-то проблеме мира, делясь своей тревогой с читателем.

Создание книги — таинственный процесс. Поэтому, повторю снова, думаю, что людям, которые вообще погружены в чтение, легче заинтересоваться истиной и найти Христа. До этого времени они находятся в поиске.

Телевидение и газеты служили подобием связи с современностью, но они давно уже ее не интересовали и она нашла прибежище в книгах из библиотеки.

Опускался вечер, а он все читал, сидя за столом в своей единственной комнате, забыв об ужине, забыв о том, что приближается ночь.

Милли часто ему повторяла, что у него душа евангелиста, для которого стала религией литература.

Литература – не есть книги.

Что такое литература? Это искусство рассказывать истории. Те истории, через которые люди понимают, как им должно жить.

Литература умрет?

Нет. Литература никогда не умрет, сколько будет жить человечество, столько будет жить литература. Она может становиться примитивнее. То есть если люди будут скатываться в австралопитеков, значит, и литература будет скатываться в творчество австралопитеков.

Но умереть она не может.

Потому что вам, мне, вашим детям, вашим правнукам – всем нужно знать, как, собственно, жить. Что делать со своими эмоциями? Как быть счастливым? Или – как взаимодействовать с окружающими. Как вообще общаться?

Людям нужны такие «маячки». Поэтому с литературой всё нормально.

Книги вымирают.

Бруно Беттельгейм много писал о том, что мальчикам нужно читать сказки о «плохих» и «хороших» парнях, о борьбе добра и зла. Это помогает им решить собственный внутренний конфликт столкновения хорошего и плохого.

Ему действительно нравилось погружаться в перипетии сюжета. С интеллектуальной точки зрения вроде бы несерьезно переживать о том, кто из вымышленных персонажей на ком женится. Но так и есть: литература волнует его. Один из преподавателей называет это «удовольствием от душевного соприкосновения с великим искусством». В такой формулировке это казалось едва ли не сексуальным.

В чтении, как и во всем, мы страдаем неумеренностью; и учимся для школы, а не для жизни.

Что приобретается при чтении посредством пера – превращается в плоть и кровь.