Ушел с одною Библией в руке,
Вернулся с золотом в огромном сундуке
Сокровища я отыскал в песке.
Ушел с одною Библией в руке,
Вернулся с золотом в огромном сундуке
Сокровища я отыскал в песке.
Слава, власть, деньги... Когда доживете до моих седин, поймете, что погоня за ними не приносит счастья.
Пыталась задержать охотников за рабами зарослями, водопадами, обвалом камней — не получалось. Сильные, злые, они наступали на пятки моим голотелым. Чтобы подарить индейцам время, рассыпала в реке, на пути преследователей, блестящие крошки. Но едва те увидели золото, про индейцев забыли. Осушили русло, пустили воду новой дорогой. Перебирая камни, забрались вверх по реке в горы.
Теперь меня ничто не отделяет от Господа, кроме воздуха. И вот, когда вдоволь надышусь им — отправлюсь в свой последний поход, главное не причалить к берегу сатаны.
— Невысоко оценивая пиратов, ты и сам не заметишь, как станешь одним из них. Ты вытащил пирата из тюрьмы, реквизировал корабль британского флота, собрал шайку на Тортуге и одержим сокровищем.
— Неправда. Я не одержим вашим золотом.
— Говоря о сокровище, я не имел в виду золото.
— Ты уже шестой раз мне жизнь спасаешь.
— Я скоро помру, найди себе другую няньку.
— Смерть — моя невеста.
Ферранте, ты умрешь дважды и дважды возвратишься к жизни. А ты, Ипполито, два раза убьешь его.
Людям ангелы видятся миленькими голубками-мутантами. Но стоит прочесть пару страниц Библии, чтобы понять — мы зачморим любого во имя добра.
Как-то раз один из посетителей через официанта попросил меня ненадолго прерваться — я мешал ему оценить подлинность золотых двадцатидолларовых монет, минуту назад купленных у кого-то из сидящих за соседним столиком. Он собирался ударить монетой о мраморную столешницу и вслушаться в звук этой единственно важной для него музыки.
Что злато-серебро! От них — лишь порча рук:
Возьмешь — блестит, отложишь — руки в черном.
Но и душе они — погибельный недуг:
Загубишь жизнь пристрастием позорным.