— А все-таки у нас с Вами самые замечательные профессии, самые нужные!
— Судя по зарплате — нет.
— А все-таки у нас с Вами самые замечательные профессии, самые нужные!
— Судя по зарплате — нет.
— Ну что вы делаете?
— Ухожу.
— Вы же ищете предлог, чтобы остаться.
— Ищу. Не нахожу.
— А я не могу найти предлог, чтоб вас задержать. Что делать?
— Надо уметь сдерживать свои чувства..
— Зачем? Не слишком ли часто мы в жизни сдерживаемся?
Да, я хирург. Мне часто приходится делать людям больно, чтобы потом им жилось хорошо.
— ... Вы не слишком-то вежливы.
— Это правда. Я сам себя не узнаю, что-то наглею на глазах... Вообще, меня всю жизнь все считали стеснительным. Мама говорит, что на мне ездят все кому не лень, а друзья тюфяком прозвали.
— По-моему, они вам льстили.
— Нет. Я сам о себе был такого же мнения.
— Вы явно скромничали...
— А теперь я чувствую... что я становлюсь каким-то другим человеком.
— Более наглым?
— Нет, смелым.
— Более бесцеремонным?
— Решительным.
— Более развязным?
— Не угадываете. Я чувствую, что... на все способен. Просто какая-то сила, может быть, дремала, а теперь пробуждается? Может, это от того, что мы с вами встретились? Благодаря вам.
— Вы соображаете, что говорите? Что я из вас сделала хама.
— Когда люди поют?
— Поют? Когда-когда… на демонстрациях.
— Так, ещё.
— Ну, я не знаю… в опере поют. Когда выпьют — поют.
— Я не проходимец, как будто вы этого не видите. Я несчастный человек.
— Как будто несчастный человек не может быть проходимцем.