— Это моя работа.
— Да, ты изучаешь трупы, чтобы стать одним из них.
— Это моя работа.
— Да, ты изучаешь трупы, чтобы стать одним из них.
— Прости, но даже учитывая, что ты умер и ночевал в тюрьме — выглядишь хреново.
— Прости, Эйб, но могу тебя заверить, я каждый день так выгляжу. Хотя, может, это и есть хреново.
— В полицейских делах я доверяю чутью — оно меня еще никогда не подводило.
— А когда оно тебе помогло?
— Лукас, мы действуем в одиночку.
— Понял. Только мы вдвоем, один на один — раскрываем преступления. Никогда такого не было, что мы тут делаем?
— Свидетели видели его дома с ноутбуком.
— Это не он.
— Но мы отследили команды с его IP-адреса на термостат Шоу через случайные сетевые пути.
— А мы отравились газом, побрили труп и определили, что Шоу убили дома руками.
— Я тщательно выбирал эту жизнь, чтобы не связываться ни с какими чувствами и переживаниями.
— Знаешь, для некоторых из нас чувства и переживания составляют смысл жизни.
— Отличная работа, Генри. Из чистого любопытства спрошу, что вы делали на кладбище?
— Мой сосед пошел отдать дань уважения старой подруге, вдове покойного. Я был его вторым пилотом.
— Пора перестать задавать вам вопросы.
Покажи-ка мне свою руку. Нежные ручонки. И с маникюром. Никогда, небось, тяжёлой работы не делал, да, Луис?
Она подумала, как прекрасно было бы, если дождь продолжался всю ночь и не ослабел на утро. Тогда никто не смог бы заставить их опять вкалывать.